Брюс и Брэндон вызывают у меня совершенно неадекватное канонам умиление. Не могу не сводить любую чернуху с ними к гипотетическому долго, счастливо, с резолвд теншн и единорожками. Собственно, я и чернухой это не считаю, оставлял бы в шапке флафф и романс, но благоразумие как будто пока торжествует.
Второй мини - продолжение первого. Арт АУшный.
Название: Здравствуйте. Я зарегистрированный сексуальный преступник
Бета: alada
Размер: мини, 1254 слов
Пейринг/Персонажи: Брюс Робертсон/Брэндон Салливан
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание:
Открываю – на пороге гомик.
– Здравствуйте. Я Брэндон Салливан. Ваш новый сосед. Я зарегистрированный сексуальный преступник.
Предупреждения: ПОВ Брюса, неполиткорректность, мат
Примечание: в Шотландии Брэндону не пришлось бы ставить соседей в известность о своей небольшой неприятности, но так уж вышло

По такой погоде чувствуешь себя куском мяса, который, оставшись на жаре, тут же начинает пованивать и уже ни на что не годен. Голова чугунная.
Звонок ввинчивается в больной висок. Одновременно Стронак на поле просыпается и начинает прорываться к воротам. Мало того, что этот мудила съехал в район получше, так еще и корчит что-то из себя, когда давно пора бутсы повесить на гвоздь. Удар, штанга — хоть тут без изменений. Звонок не затыкается. Если это опять Драммонд со скорбью всего еврейского народа на роже, хлопну дверью перед носом.
Открываю — на пороге гомик.
— Здравствуйте. Я Брэндон Салливан. Ваш новый сосед. Я зарегистрированный сексуальный преступник.
Удержать лицо удается с трудом. Не каждый день в дверь стучат такие кадры. Брэндон не укладывается в образ сексуального преступника. Зато на педика похож, ухоженного ирландского педика. Достаточно посмотреть на физиономию, которую каждое утро омывает дорогой лосьон после бритья. Брэндону незачем совершать сексуальные преступления, ему и так все дают. А если штаны приспустил в неположенном месте, так девчонки были бы только рады. Какой мудак донес на Брэндона — не ясно. Наверное, не дал какому-то влиятельному папику, вот и отхватил проблем.
— Чем отличился?
Молчит, напряженно смотрит мимо моего плеча. Если давно ходит по району с такими заявлениями, ему наверняка уже пытались навалять. Но рожа пока целая — повезло.
Трусы передавили яйца, поправляю. Брэндон пялится на мою ширинку. Секунду-две, потом поднимает на меня затянутые поволокой глаза. У меня, конечно, колом в штанах от таких открытий. Брэндон, хоть и мужик, но такой чистенький, гладко выбритый, что выебать не побрезгуешь.
— Заходи, кофе нет. Но чайку попьем, — говорю и сую руку в карман, незаметно потираю свое хозяйство.
Брэндон теперь смотрит куда угодно, только не на меня, и что-то мямлит про предписание полиции. Надо бы значок ему под нос сунуть, чтобы знал, чьи предписания ему стоит выполнять.
У тротуара припаркована незнакомая BMW. Может быть, Брэндон зазывал в нее впечатлительных дамочек и показывал им свой прибор. С другой стороны, он и на мой поглазеть не прочь. А мне не жалко, я ради безопасности честных граждан дал бы ему даже подержаться. Обычно на мужиков меня не тянет, при мысли о том, что Инглис глазеет на мой хер, блевать охота. Но Брэндон — другое дело. Под приталенным пиджачком отутюженная рубашка. Кто бы мои привел в порядок. Оглядываю себя — на груди затертое пятно от карри. Две минуты в обществе педика, а уже чувствую, как пропитываюсь голубой заразой. Нужно завязывать с такими знакомствами. К тому же после вопроса новый сосед смотрит так, будто я ему ширнуться заразным шприцем предлагаю. Ссыт, небось, думает, зазываю, чтобы пиздюлей вставить. Я бы вставил, но кое-чего еще.
Брэндон пятится и пытается свалить незамеченным, я позволяю. Мы теперь будем частенько видеться, найдется время показать ему местные достопримечательности — далеко ходить не нужно, у меня все с собой.
К моему возвращению «Хартс» успевают продуть 2:0. Оглядываю бардак и думаю о стерильном новом доме мистера Салливана, который он скоро обставит по своему голубоватому вкусу. Настроение уходит в минус. Из жратвы только засохший кусок мясного пирога. Чистой одежды тоже не осталось. Снимаю брюки, рубашку, трусы, стою голый посреди комнаты и пихаю все в пакет. Завтра отнесу в прачечную, к таким смазливым пиздюкам, как Брэндон, на хромой кобыле не подъедешь.
***
Каждый вечер смотрю, как зарегистрированный сексуальный преступник выходит на пробежку. Сегодня на улице уже успевает стемнеть. Я ем китайскую лапшу, закусывая сосиской в тесте. Выключаю свет, чтобы Брэндон не видел мой силуэт в окне. Мягкие серые штаны натягиваются на его заднице при каждом шаге. Мну свободной рукой ширинку и представляю, что он прячет под своим шмотьем из дорогого спортивного бутика. Ноги у него, по крайней мере, длинные, это и отсюда видно. Длинней, чем у Драммонд и Фултон. Длинные, как у Кэрол, но эту дрянь я больше не вспоминаю, она свой шанс упустила.
Брат Дональдсон выгуливает лысую, трясущуюся, как эпилептик, шавку своей жены. Над поясом брюк свисает пивное пузо, ткань между пуговицами разошлась. Туша занимает полтротуара. Шавка натягивает провод и перегораживает оставшуюся часть, чтоб поссать под кустом. Брэндон пытается обойти препятствие, Брат Дональдсон не сдвигается с места, жирная скотина. Когда Брэндон равняется с моим окном, недоделок оборачивается и кричит вслед: «Чтоб ты сдох, гребаный извращенец».
На лице Брэндона горестная гримаса, брови домиком. Представляю, что с таким лицом он спускает, но мысль не приносит удовольствия, да и в штанах все опало. Худая спина в дутой жилетке удаляется, сутулясь. Плечи широкие, талия, как у бабы. Ну-ну, дорогуша, для тебя все пока не так уж плохо оборачивается. Был бы район попроще, мог бы оставить все зубы на тротуаре. Но так тоже не дело. Кто позволил мудозвону третировать моего соседа только оттого, что тот однажды выставил свой предмет гордости на общее обозрение.
У брата Дональдсона сын конченый торчок, затаривается у Сеттерингтона и сам пытается барыжить. Наркоту хранит у родителей, а те и не в курсе. На порог поднимается, шкерясь, запахнув полы куртки, которую даже летом не снимает, зато, когда спрячет заначку, выходит из дома, улыбаясь, как кретин.
Утром делаю анонимный звонок в управление. Ушлепки не могут прижать крупных поставщиков, пускай хоть мелочью план закроют. Задерживаюсь дома, чтобы посмотреть, как Дональдсона выводят под руки после обыска. Шавка надрывается, но за воплями миссис Дональдсон ее почти не слышно. Правила, брат, для всех одинаковые. Жаль Брэндон — обязательная офисная крыса и вовремя уходит перекладывать бумажки под немецким кондиционером.
***
Сижу в машине, наблюдаю, как Брэндон копается с ключами у своей двери. Птичка на хвосте принесла, что мистер Салливан сексоголик. Не могу отделаться от навязчивых мыслей о том, какие марафоны можно устраивать с педиком, помешанным на сексе. Такие, как он, должны целыми днями надрачивать или развлекаться с вибратором. Вчера весь вечер провел, прислушиваясь у нашей общей стены. Кроме оперных завываний ничего не разобрал.
Мимо тащится соседка справа — вдова старикана Макензи, который пару лет назад сыграл в ящик. Ей в локоть вцепилась еще одна потрепанная кошелка, шепчутся, на лицах праведное возмущение, косятся в сторону Брэндона. Вот же тупые коровы. Этим последний раз при Тетчер трубы прочищали, от зависти катят бочку на чужих мужиков. Соображаю, когда это Брэндон стал своим. Да похер, главное, решение кажется правильным. Нужно бы дать понять ирлашке, что и на его улице наконец наступит праздник.
Выхожу из машины, пока шваль не успела опомниться, оказываюсь за спиной Брэндона и, по недолгом размышлении, закидываю руку на плечо. За зад еще успею облапать, когда он в порыве искренней благодарности пригласит меня к себе.
— Ну что, сладкий, как работа? Я скучал, — последние слова горячо шепчу прямо в ухо, чувствую, как по телу от мурашек прокатывается дрожь.
— Что вы...
— Ты еще помнишь о наших планах на вечер?
Коровы смотрят, разинув рот, сбились с шага, шеи посворачивали, чтоб лучше разглядеть. Показываю средний палец за спиной Брэндона.
Он смотрит вслед старухам, потом на меня. Сейчас распрощается и укатится за дверь. Предусмотрительно подбираюсь ближе и сжимаю его пониже ремня, Брэндон каменеет во всех смыслах: замирает и заметно напрягается в штанах. В лице не меняется, но дышать начинает, как загнанная лошадь после забега. Одаренный парнишка, есть за что подержаться.
— Я могу сварить вам кофе.
— Ага, — говорю, — конечно. С удовольствием выпью с тобой чашечку ирландского кофе, Брэндон.
Юморист. Может, еще в шахматы поиграть предложит. А лучше в монополию. Сначала я ему сделаю монополию, потом он мне.
Жду, пока закроет за нами дверь и наконец опускаю обе руки на подтянутый зад. Брэндон делает то же самое. Вот же наглый педик. Но это ничего, такому не грех позволить немного вольностей.
Название: Господи, благослови сексуальных извращенцев
Бета: alada
Размер: мини, 1314 слов
Пейринг: Брюс Робертсон/Брэндон Салливан
Жанр: ПВП
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Мои фантазии имеют один существенный недостаток. Брэндон пиздит, что не педик и в жопу ебаться не привык.
Предупреждения: ПОВ Брюса, неполиткорректность, мат

Пока Сунь-Хунь распинается, Драммонд с опаской косится в мою сторону. Не мешало бы снова щелкнуть ее по носу, но я не выказываю недовольство вслух — хочу сегодня развязаться побыстрей. Бессмысленное кудахтанье действует на нервы, и я отключаю внимание. Глядя, как беззвучно открывается рот китаезы, думаю, чем занят Брэндон. Сидит за компьютером среди задротов, потеющих под лампами дневного света. В одном окне открыт договор купли-продажи, в другом грязное порево. В обеденный перерыв Брэндон добирается с папкой до сортира, чтобы передернуть, а потом еще полдня корчит из себя полноценного члена общества.
Представляю, как однажды составлю ему компанию и присуну прямо в тесной кабинке, через перегородку от менеджера, сидящего на унитазе c «Экономистом». Ширинка заметно топорщится. Не хватало кончить на семинаре перед Драммонд. Эта недотраханная шваль решит, что у меня встает на нее.
Мои фантазии имеют один существенный недостаток. Брэндон пиздит, что не педик и в жопу ебаться не привык. Он может и не ложился раньше под мужиков, но в душе стопроцентный пидор. К тому же поздно отрицать очевидное, после того как пустил меня на порог и позволил залезть к себе в штаны.
Последние пару недель частенько к нему наведываюсь, чтобы славно провести время. Как служитель правопорядка не могу оставить соседа в сложной жизненной ситуации и беру на себя ответственность за нетерпимость собственного района к отщепенцам вроде Брэндона. Вдобавок снабжаю его регулярной половой жизнью, чтоб не зарился на женщин и ребятишек. Государство должно мне приплачивать. Если к каждому озабоченному извращенцу приставить ебаря на зарплате, количество сексуальных преступлений приблизится к нулю. Нужно подкинуть Драммонд тему для следующего семинара.
Как только дамочки заканчивают лить в уши либеральную муть, первый встаю, глядя на часы. Хватит пустого трепа, я и так задержался. Поднимаюсь в фотолабораторию за камерой, выбираю ручную, компактную. Бандура со штативом может испортить наш уютный междусобойчик.
***
Брэндон открывает не сразу. Трезвоню без перерыва, пока дверь не распахивается. Похоже, я вытащил его из ванной, тем лучше. Протискиваюсь в квартиру и, пока копается с замком, наслаждаюсь видом сзади.
У Брэндона и рожа ничего, и задница притягивает взгляд. Сразу видно, не в шахтерском поселке родился. В субботу заглянул к нему посмотреть матч. 42-х дюймовая новенькая плазма — грех не воспользоваться. Брэндон закинулся приличным скотчем и его повело. Ирлашки не заточены потреблять настоящий шотландский продукт: разнылся и еще долго не мог прикрыть варежку. Затирал, что родители алкаши и сам он из промышленного района в Килларни. Тут два варианта: либо Брэндон брехло, либо мамаша была потаскухой и нагуляла его с каким-нибудь потомственным пэром. Я породу издалека чую. Пользуясь случаем, заключил с ним джентльменское соглашение: Брэндон пообещал оформить мне праздничный отсос, если Хартс победят. Хартс просрали, он не заметил подвох и отсосал в качестве утешительного приза.
В штанах парад, как на день независимости. Хочу залезть рукой под полотенце, которое висит на его тощих бедрах, и пощупать за яйца. Держусь только оттого, что сегодня особый случай.
Достаю камеру и наблюдаю за реакцией — у Брэндона каменное лицо. Поначалу всегда так, но на деле его можно раскрутить на что угодно, если правильно подать идею. Дальше его испорченный мозг все сделает за тебя. Сегодня даже говорить ничего не приходится: вижу, как на физиономии проступает похотливый интерес. Брэндон постоянно немного на взводе, но, как правило, удачно скрывает это за бессмысленным выражением тупой покорности, печать которой носит на себе весь офисный планктон.
Объясняю свой план, не забывая облапать его зад. Потом тащу кресло из гостиной в спальню и с удобством размещаюсь, сняв пиджак и галстук.
— Я не уверен, что это хорошая идея, Брюс, — Брэндон торчит в дверном проеме, как хуй прыщавого подростка в борделе.
— Это отличная идея, Брэндон. Небольшое домашнее видео для частного просмотра. Только для меня, понимаешь?
Он еще сомневается, но, садясь на постель, откидывает край полотенца и достает из-под кровати полупустой тюбик смазки. Навожу резкость и сразу становится ясно, что я переоценил собственную стойкость. Яйца ноют так, что приходится расставить ноги пошире, облегчая свое положение. Свободной рукой мну стоящий колом хер сквозь брюки и стараюсь, чтобы кадр не дрожал.
В окошке видоискателя Брэндон принимается надрачивать член. Думаю о том, чтобы перекрыть ему кислород в момент оргазма, но быстро отбрасываю эту мысль. Представляю лопнувшие сосуды на лице, багровые следы от ремня на шее, и в животе появляется неприятная тяжесть. Похоже, неудачные упражнения с веревкой стоили мне любимого развлечения. Ничего, у меня есть предложение поинтереснее. Подкидываю Брэндону идею пощекотать пальцем очко, и он на удивление быстро соглашается. Господи, благослови сексуальных извращенцев. Не приходится платить или плести любовную чушь, чтоб развести соседа педика на небольшие эксперименты.
Теперь мне нихрена не видно со своего места. Встаю и подхожу ближе, чтобы снять крупным планом, как он по моей просьбе обрабатывает свой зад. У Брэндона расширены зрачки, губы приоткрыты. Получает от происходящего удовольствие, но держит рот на замке. Это не входит в мои планы.
— Ты только посмотри на себя... Давай, Брэндон, поработай на камеру, дорогуша.
— Что мне сделать? — вызываю в памяти дряблые ляжки своей бабули, чтобы не разрядиться раньше времени от этой напускной покорности.
— Скажи, что хочешь, чтобы я тебя трахнул.
Хочу услышать, как он говорит это в камеру, говорит это мне. Пусть сам себя услышит и поймет, что он в восторге от этой идеи. Рассчитываю на сопротивление, но Брэндон заталкивает два пальца в задницу, глядя на меня в упор, и говорит:
— Хочу, чтобы ты трахнул меня, Брюс.
Периферийное зрение подводит, вижу только лицо Брэндона: сумасшедший взгляд и рот, из которого продолжают сыпаться непристойности. Парень вошел во вкус. Не хочу испачкать трусы, так что расстегиваю ширинку, опускаясь на кровать у него между ног. Жалею, что не принял таблеток, чтобы ебаться подольше.
— Трахни меня, — повторяет Брэндон. Самое время поиметь его по-настоящему. Проблема в том, что я уже на грани. Херово будет с самого начала выставить себя не в лучшем свете. К тому же, может статься, его девственному очку будет не слишком приятно сейчас принять мой хуй. Я размяк в пидорской компании Брэндона и ничего не могу с собой поделать.
Брэндон просит вставить ему, одновременно работая обеими руками. В голову дает, как после приличной дозы кокса, когда ебаться хочется до разноцветных пятен перед глазами. Отложив камеру, отталкиваю его руку и сую три пальца внутрь. Смазки вокруг столько, что даже яйца блестят, мне хочется наклониться и вылизать их дочиста. Брэндон запрокидывает голову и стонет так, что климактеричная вдова, въехавшая в дом Стронака, должна сдохнуть от зависти.
***
Сижу на кухне цвета серый металлик в расстегнутой рубашке и мятых брюках, передо мной на тарелке в меру прожаренные тосты с тунцом. Брэндон топчется у плиты, пока я смотрю отснятый материал. Вчера я не выключил камеру, когда залезал на Брэндона, заталкивая в него пальцы. Ракурс хуже не придумаешь, обзор загораживает край смятой простыни, только в углу кадра неразборчивое ритмичное мелькание. С удивлением понимаю, что слышу собственные стоны, хотя к члену притронуться не успел.
Утренний свежевыбритый Брэндон пялится на меня, садясь напротив. Ему не виден экран, зато все слышно. На записи я обещаю выебать его как следует, как полагается, так, чтобы и думать забыл о своих шлюхах и педиках из ночных клубов. Он отвечает, что хочет кончить на моем члене, и сразу спускает. Вспоминаю, как в бешеном темпе додрачивал, задевая кулаком и головкой его бедро.
Брэндон ногой трогает под столом мою голень, задирая брючину. Начинаю подозревать, что этот хитрый пиздюк с самого начала дожидался удобного повода, чтобы подставить мне свой зад. Думаю засадить ему вместо завтрака, перегнув через стеклянный кухонный стол, но по некотором размышлении позволяю увести себя в спальню. Первый раз задница Брэндона должна чувствовать себя в комфортной обстановке. Кроме того, я рассчитываю на такое же гуманное отношение к себе, если однажды решу расщедриться и вернуть услугу, но об этом ему пока рановато знать.
Брэндон вышел вторничной принцессой. Почему бы и да \о/
Название: blind date
Пейринг/Персонажи: Брюс Робертсон/Брэндон Салливан


@темы: тварьчество, фб, крестики, графомань, stid i sramota
пейринг напрашивается хд я не то чтобы америку открыл, но с моим поздним зажиганием все ново и свежо хд
и спасибо большое, котик *_____*
И да, я большая поклонница Уэлша, и в принципе смотрела Стыд несколько раз, но как-то ничего отвратительного в этих парнях не заметила, так что на мой взгляд все умиление оправдано. Я к ним примерно так и относилась...
ох спасибо большое)) парочка сама по себе органична, приходится прикладывать минимум усилий)
нужно признать, книжный Брюс вызывает больше негативных эмоций, я ориентируюсь на киношного. и тут уже от объективности оценки остается мало, персонажей макэвоя слишком сложно не полюбить х)
Это те редкие тексты, которые кидаешься перечитывать сразу же после прочтения это невероятно приятно прочесть в свой адрес
как вам удается этот фокус
флафф в кровиочень хочется сказать, что это от большой любви к товарищам, о которых пишешь и с которыми не можешь обойтись иначе