нужно написать этот пост, чтоб не писать такое фикло нужно реже сюсюкаться с котом "моя маленькая эггзичка"
нот сорригарри встретит эггзи у полицейского участка. там будет коп с рыбой и чипсами в промасленном свертке. он скажет: "эггзи! привет, мальчик" и не поделится. эггзи проводит его голодным взглядом. а гарри подумает, что это странное имя для тощего, смазливого кота и тоже скажет: "привет, мальчик". и уйдет. а эггзи пойдет за ним. гарри скажет: "нет, эггзи. кыш, отсюда. давай, до свидания. никаких котов в ателье". но потом, конечно, пустит. только во вторую примерочную не пустит (но это пока) а потом заберет домой. эггзи будет запрыгивать на колени. гарри: "эггзи, нет" эггзи (громко думает): "эггзи - да. да, я сказал. а если с другой стороны зайду? а так? щас ты отвернешься, а я все равно запрыгну. пурпурпур, мазафака" и гарри, конечно, пустит его на колени. просто добавит в джентльменский набор супершпионский липкий ролик для одежды. эггзи будет ждать гарри с работы, засыпая в его махровом халате. но сначала как следует когтить (гарри и халат) а потом однажды, в дождливом ноябре, гарри вернется домой, належавшись в больнице. и домработница скажет, что эггзи сидел под кроватью и плакал. эггзи будет осуждать гарри за то что тот бросил его на этот бесконечный месяц. минут десять поосуждает, а потом больше не отойдет. будет таскаться за ним из комнаты в комнату, лезть на колени, ложиться подмышку. спать, упираясь в гарри лапой, чтоб убедиться - на месте гарри: "привет, мальчик" эггзи: "гарри ГАРРИ гарригарригарри" ... .... в общем, вы поняли гениальную идею АЙ ДЖАСТ КЭНТ этой мой самый основанный на реальных событиях ангстовый плотбанни хд старая фотонька паршивого качества лучше всего визуализирует хд кот и джентльмен
в два часа ночи буду развлекаться с рабочими файлами, потому что могу сублимировать, пока нет времени зачесть королевское ау на ао3 из реков -__- магия ферта облагораживает даже штампованные говнолого
кингсмен офф опять распрекрасный, как рассвет. вроде и себя не могу заткнуть, и окружающих не хочу перебивать все флафф и котики. и котики
мы с оленем синхронизируемся на внезапной волне. то исполняем заявку с феста в один день. то в один день же пишем фикло с идентичным основным мотивом. может, разговаривать нужно чаще
меня устраивает экстремальный минимум мужиков в моем окружении, но в какой-то момент начинаешь ощущать социальную ущербность и прессинг стереотипов особенно когда нужно залезть в голову мужику 54 лет куда ни плюнь - колин бы никогда!1 а потом вспоминаешь собственного дядюшку. в его полтос мы как раз еще жили под одной крышей. понимаешь, что с возрастом ничего кроме пенсии не приходит. дядюшка всегда был любителем дам до 25 лет, и желающих находил, и совестью никогда не мучился. подруг моих ненавязчиво клеил с гомосексуальностью заигрывал(с) а сам образованный, умненький, творческий такой товарищ. бери и пиши, кароч. но тут наступает КОЛИН БЫ НИКОГДА как вы это делаете -__-
~ 2200Эггзи надел очки. Голограмма Гарри Харта сидела во главе его обеденного стола. Во главе своего обеденного стола, вообще-то. Но Гарри так долго тут не появлялся, а Эггзи еще пару минут назад спокойно гонял по тарелке размокшие в молоке хлопья. Тут, кто хочешь, мог бы начать иначе расставлять акценты. Принимать Гарри в своей столовой было куда приятнее, чем каждый раз чувствовать себя енотом из роликов на ютубе, который без спросу являлся к честным американским фермерам пообедать. Гарри не был фермером, а Эггзи носил костюм и имел свои веские причины тут находиться. – Это было глупо и недальновидно, – сказал Гарри и пошел рябью от возмущения. – И я рад тебя видеть, – уныло констатировал Эггзи. Разве джентльмены не должны начинать со светской беседы. За окном промозглый ветер подгонял жухлые листья и редких прохожих – им было что обсудить. – Ты мог погибнуть. – Я могу простудиться и умереть от пневмонии в самом расцвете лет, если так пойдет и дальше. Гарри появлялся редко. Слишком редко и всегда по делу. Дела обычно заключались в том, что Эггзи щелкали метафизической газетой по носу и, драматизируя, упрекали в излишней неосторожности, порывистости, импульсивности и других смертных грехах. В целом, повторяли очевидные вещи. У Эггзи в животе каждый раз мешались трепыхания припадочных бабочек и ноющий спазм от осознания – опять двойка. – Мы больше не можем позволить себе терять людей, – Гарри как-то сразу погрустнел, морщины на лбу стали выразительнее. Эггзи не нравилось чувствовать себя причиной его преждевременной старости. С другой стороны, теперь, в своей столовой Гарри неизменно бывал не особенно весел. Эггзи представлял, как где-то там, в своем больничном люксе на континенте, Гарри каждый раз садился на один и тот же стул, с тяжелым сердцем надевал очки и рассматривал визиты сюда, как неприятную необходимость – протеже снова лажал. – Если соскучился, не нужно было искать повод, – невесело пошутил Эггзи. – Скажи, чего ты добиваешься? «Я просто выполнял свою работу», – намеревался со всем достоинством отрезать Эггзи, но вышло не так просто и со вкусом, как представлялось. – Я больше не буду. Больше не буду, боже ты мой. Разговоры с Гарри вечно выходили такими: детский сад на выгуле. Впрочем, закономерность прослеживалась. Он и подставился сегодня, как школота. Перестал постукивать об пол дулом зонта, раздражая координатора, и принялся постукивать посудой по чужим затылкам раньше положенного. Мудак был редкостным психом и завел шарманку про уютные гетто для выходцев из ист-энда. Эггзи не видел смысла тянуть, ждать отмашки, решил, что знает лучше. Нацбезопасность не терпела косяков. Масштабы задницы начали доходить до Эггзи только сейчас, когда у Мерлина очко взыграло настолько, что голограмма Гарри Харта появилась за обеденным столом. – Ты уж будь добр, – сказал Гарри и устало снял очки, потрогал пластырь на виске, потер переносицу, – береги себя. Усталый, вымотанный реабилитацией где-нибудь на Майорке, Гарри. Где точно он отлеживался, делал пластику, а теперь еще и выполнял пару поручений управления, Эггзи не говорили. Он надеялся, что из обычной принципиальной вредности, а не оттого, что переживали: побросает все к чертям, не сказав ни слова, и ломанется бдить у чужой постели. Эггзи бы никогда, то есть, без спроса – нет. Он был уверен, что после спасения мира имеет право на долбаный внеочередной отпуск. – Ага, – покивал Эггзи. Хотелось продолжить тему малолетства и патетично свести брови: какое тебе дело, бессердечный ты ублюдок. Я тут, а ты там. Чуть не умер, а теперь еще и возвращаться не хочешь. И вообще. Эггзи знал, Гарри было дело. Эггзи был его выстраданным проектом. Знаменем победы, так сказать, над стереотипами и радикальным снобизмом, попыткой исправить ошибку семнадцатилетней давности. В конце концов, в дрессуру Эггзи было вложено уже слишком много средств. Поговаривали даже, что Гарри «привязался». По мнению Эггзи, скорее его к себе привязал, а Эггзи втянулся. Затянулся, как бантик шнурка на кроссовке, который становится злоебучим узелком и хоть режь. Гарри же со всем тактом, на который был способен, пытался заставить Эггзи освободить его жилплощадь. – Мерлин сказал, ты решил задержаться здесь? – уточнил Гарри. Эггзи отложил ложку и стянул с локтей длинные замявшиеся бордовые рукава халата, а потом принялся аккуратно заворачивать их обратно. Показалось важным, чтобы Гарри мог лицезреть уважительное отношение к своей собственности. – Я думал, сплетни ниже его джентльменского достоинства. – Эггзи… – Твой дом ближе к ателье. – Это правда, – кивнул Гарри и уставился на Эггзи. Нужно было сказать что-то еще. Так и так, я все устроил, съезжаю через неделю, не парься. Эггзи молчал, пока Гарри не пожелал ему приятного дня.
Когда стул опустел, хлопья превратились в желтые скользкие ошметки. Эггзи опрокинул миску в раковину. – Сказал: жди здесь, не жалуйся теперь. И не будь задницей. Под фикусом, кстати, жучок был. Надеюсь, ты в курсе. – монологи на пустой кухне продуктивностью не отличались, но обеспечивали Эггзи своеобразное моральное удовлетворение. Дополняли и завершали их полные виноватых пауз и неубедительных оправданий диалоги с Гарри. – И антиквариат твой пылью не покроется. Антиквариат покрывался слоем пыли. Эггзи нарисовал недоумевающий собственной вопиющей беспардонностью смайлик на каминной полке. Написал под ним «Гарри», стер и поморщился серым комочкам на ребре ладони. Нужно было вызвать домработницу перед командировкой в штаты.
Эггзи надел очки. Колено то ныло, то пульсировало, дарило весь букет ощущений. Эггзи не мог удобно примоститься, вытягивал ноги под столом, морщась, бережно укладывал больную на здоровую. Гарри наблюдал за манипуляциями, как зачарованный тупостью кролика удав. – Ты мог вызвать подкрепление на полчаса раньше. Упреку не хватало конструктивности. Может, Гарри не выспался или ел остывшую овсянку на завтрак. Кто-то включил аналог апокалиптичного чемоданчика Валентайна рядом с Эггзи. Ему точно не нужна была помощь подкрепления, пока он выбивал дверь навстречу полицейскому, выпустившему резиновую пулю в его колено. Очень в духе Эггзи и его феерических в своей нелепости провалов. – Мерлин сказал, тебе выделили свой дом. Балаболка Мерлин, кажется, вообще не в состоянии был молчать. Дом был большой и новый, совсем не похожий на логово джентльмена, холостяка, вип-клиента лавки таксидермиста Гарри Харта. В просторных необставленных комнатах гулял сквозняк, Эггзи прошелся по всем, подняв ворот пиджака, но окна так и не закрыл. Обживать пустые недружелюбные стены совсем не хотелось. Дом нужно было утеплять, облагораживать, наполнять любимыми в далекой перспективе вещами. Тогда как дом Гарри уже подходил по всем параметрам. И все равно пока пустовал. – Сможешь перевезти мать и сестру. Мама наотрез отказалась переезжать. Старая квартира провоняла потными мужиками и их утренним похмельным амбре, зато была ближе к клинике, где после «неприятного инцидента» в баре одно время лежал Дин с сотрясом. Мать навещала его каждый день, ждала выписки, аккуратными штабелями раскладывала грабли на подъездной дорожке. Категорически не понимала, отчего Эггзи не преисполнен раскаяния. Не носит апельсины в больницу, тапочки в зубах, почему не извинился. Теперь только временами опасливо косилась и молча его порицала. Считала, что Эггзи погорячился, немного превысил и злоупотребил. То есть, сама она говорила, что Эггзи просто крышу сорвало и не надо было так, они же не звери какие. Но Эггзи больше нравилось облагораживать осуждение лексиконом Гарри.
– Не такому она учила своего мальчика, – последние полчаса Эггзи сидел по правую руку от совершенно - абсолютно - пустого стула, положив голову на сложенные локти, – так и сказала. Тебе зато спасибо. Нет серьезно, спасибо. Антикварная рюмка для коньяка скребла донышком по столу, поворачиваясь в его пальцах, пока Эггзи не опрокинул ее в себя, чтобы освободить место для новой порции. – Ну так она и не умеет с зонтом как следует обращаться, – он напряженно хохотнул и решил сводить себя к штатному психотерапевту. Сам он в таких вещах не разбирался, но чувствовал, что разговоры в подпитии с мебелью не могли оказаться симптомом крепкого душевного здоровья.
– Вне работы некоторые агенты ведут полноценную жизнь. Поезжай в свой новый чудесный дом, как бы говорил Гарри. Води друзей, живи полноценно. Ни в чем себе не отказывай, а мне – в личном пространстве. – Кто-то должен поливать твой фикус, – Эггзи смотрел на полупрозрачного Гарри. Сухие стебли на подоконнике просвечивали сквозь его затылок, осуждающе топорщились за сведенными бровями. Гарри не мог их видеть, и Эггзи напомнил себе купить другой фикус. Побольше, пораскидистей, с мясистыми листьями, бодро торчащими из кадки. Смотри, мол, Гарри. Все не зря. Маленькая ложь во имя глобального спасения его легенды. – В самом деле, – хмыкнул Гарри и отключился, замерцал, исчезая с головы. Эггзи знал по опыту, можно было зажмуриться и увидеть под веками зеленое пятно-силуэт. Вместо этого он облокотился задницей о стол, расстегнул пуговицу пиджака и вальяжно сунул руку в карман. – Возвращаться не планируешь? – он выгнул бровь и безразлично поинтересовался у высокой деревянной спинки. Без Гарри у него выходило куда лучше, как-то эффектней что ли, по-взрослому. Гарри не собирался. Это Эггзи и у Мерлина мог спросить. А Мерлин всякий раз отвечал – информации не поступало. Отвечал в десятый раз, наверняка, ставя галочки в длинном списке его погрешностей. Эггзи Анвин – обучению не поддается, не способен усвоить простейшие факты, безнадежный привязчивый кретин.
При должном уровне идиотизма можно было вообразить, что Гарри так и оставался жутковатым призраком-вуайеристом сидеть на кухне, когда Эггзи обрывал связь. Проверял его, присматривал, следил за моральным обликом. Можно было вообразить, что агенту Кингсмен Галахаду было совершенно нечем занять свое свободное время и он торчал за столом, молча наблюдая, как агент и стажер Кингсмен Эггзи Анвин пьет сок прямо из пакета, косясь на пустой стул. Сок потек по подбородку и чуть не пошел носом, когда Эггзи подавился, фыркнул, расплескал апельсиновую жижу по полу. Никто на него не смотрел. Очки Кингсмен не обладали таким функционалом, к тому же Эггзи иногда подносил мельком свои к глазам и проверял.
– Я уточню еще раз, – голос Гарри звучал неровно, должно быть сигнал шел с помехами. Эггзи переступил с ноги на ногу. Вызов застал его в душе, вокруг босых ног прямо на паркет натекли небольшие лужи. Нужно было сесть или отойти одеться, а не торчать в дверном проеме, придерживая полотенце. Гарри такого себе не позволял, был застегнут до последней малюсенькой пуговки даже в этом своем бесконечном отпуске. – Ты, значит, хочешь остаться? Эггзи почесал нос свободной рукой, потер затылок. Гарри не терпелось расставить точки над i. Он смотрел на Эггзи так, будто был не намерен выпускать его из поля зрения, пока не услышит удовлетворительный ответ. Зеленое мерцание херово передавало выражение лица, но взгляд даже так казался тяжелым. Нетипичным для Гарри, Эггзи такого, пожалуй, и не видел никогда. Зато отчетливо почувствовал, как волосы на загривке встали дыбом. Развязки невозможно было избежать, оттягивать момент вечно даже у Эггзи не хватило бы упертости и сил. – Мне бы штаны надеть, – попробовал Эггзи, не особенно надеясь на успех. Гарри не стал спорить. Снял очки, одним резким движением сдернул их с носа и пропал из видимости. У Эггзи засосало под ложечкой, Гарри редко выходил из себя и никогда не прерывал вызов, не попрощавшись. Должно быть сейчас был им крайне недоволен. – Хотя мне и так неплохо, – Эггзи оперся о холодильник и подтянул сползающее полотенце повыше. – Нравится то, что вы видите, Галахад? Не видите. Не видишь. Гарри. Пикап Эггзи становился чудовищно ламерским, когда дело доходило до Гарри, даже до отсутствующего и воображаемого. За неимением других зрителей, Эггзи окинул себя взглядом сам. Руки покрылись гусиной кожей. Грудь под шеей пошла от нервов красными пятнами. Эггзи укутал полотенцем плечи, ссутулившись. – И, кстати, хочу.
Эггзи успел скинуть пиджак и галстук, расстегнуть пару пуговиц, сделать сэндвич и съесть половину, довольно мыча. Автоматная очередь с улицы прошлась ровно над столом. Прорезала стены и окно, горлышки графинов покатились по полу. Эггзи, как в семейном кино, наклонился подобрать с пола вывалившийся из слоев ветчины и сыра, случайно затесавшийся лист салата, когда столовая превратилась в поле боя, а в осколках появилась возможность разглядеть потолок. Он распластался по полу и услышал, как, раскрывшись от пинка ногой, хлопнула входная дверь так, что люстра над столом задребезжала. У Эггзи похолодело в животе. Нужно было добраться до столовых ножей, добраться до двери, прикончить гостей и снайпера, не разнести на много уютных кирпичиков дом Гарри. Гарри в динамике безуспешно попытался сохранить компетентно-беспристрастные нотки в голосе и перекричать звуки пальбы. – Эггзи, мать твою, надень очки. Эггзи перевернулся на спину и, нащупав оправу в кармане, нацепил ее на нос. – Двое в прихожей, в тайнике под раковиной пистолет и запасная обойма, – привычно загундел в ухо Мерлин, и Эггзи почти расслабился.
– Спасибо, конечно. Но это какое-то, даже не знаю… чудовищное вторжение в личную жизнь? – попробовал Эггзи. Мерлин поднял на него взгляд. Серьезный фасад не скрывал ни черта. Где-то глубоко внутри Мерлин до колик глумливо покатывался со смеху. – Гарри может прослушивать и просматривать собственную квартиру, сколько его душе угодно. И управление не брезгует, в случае крайней необходимости. – Значит, не только под фикусом. – Не только, – кивнул Мерлин. Эггзи открыл рот, закрыл. Потоптался на месте, прежде чем с достоинством удалиться Оклик Мерлина застал его у самых дверей. Засранец любил эффектные жесты. – Недавно проводилась штатная проверка личных данных. – Чопорные бюрократы, – пробормотал Эггзи под нос, мило улыбаясь. – Гарри добавил свой адрес в твой профайл. В графу «постоянное проживание».
Эггзи чисто для проформы проверил столовую и кухню, прошерстил все шкафы, перекопал столовые приборы, тарелочки в руках повертел. Нужно было занять руки, так не думать и не надумывать было легче. – Ищешь что-то? – вежливо поинтересовался Гарри. Эггзи судорожно нацепил очки. – Гарри. – Отвечая на твой вопрос, я планирую возвращаться. В этот четверг. Закончил здесь все свои дела, поставил управление в известность. Доберусь сам, в аэропорту встречать не нужно, но от горячего ужина не откажусь, – кажется, Гарри, глядя в личный планшет, занимаясь сухим перечислением охуенных фактов, улыбался. – Ужин. Понял, – лицо Эггзи полумер не признавало, так что столкнулось с серьезным риском и могло в любой момент треснуть. – И, кстати, нравится, – своему Гарри тем временем придал деловитой серьезности и поправил очки, будто это могло бы улучшить обзор, – то, что я вижу. Нужно будет детальней разглядеть вблизи, но на первый взгляд неплохо. Хотя, знаешь что, подойди поближе. Эггзи подошел. А Гарри поднялся, наклонился, и отключился только тогда, когда Эггзи почти почувствовал, отлично, во всяком случае, представил, как голографичные губы прижались к его виску. И так и остался с глупой ухмылкой смотреть перед собой, а потом снял очки.
картиночки с защиты. фотограф наложил на лицо фильтр принцесса бугристого пространства или как-то так сейчас вот смотрю и думаю, что к костюму девочки стоило накрасить орган лица хд на последней комиссия просто слишком живописна на фоне моих планшетов, пускай тоже будет
последние пару лет я был такой: вот закончу с каторгой - заведу личную жизнь, а то, откуда на нее время, силы и вообще каторга кончилась. теперь я такой: ну вот летом, может. лето все делает лучше и что значит заведу? как раньше, от скуки на ровном месте? никогда не прокатывало, всегда кончалось ничем и неловкостью. и это же новые непонятные люди, к которым нужно притираться, привыкать. почему нельзя выписать себе сразу понятного и потертого когда без отношений не плохо/хорошо, а немножечко заботит сам факт отсутствия как: куплю-ка творог - доктор говорил надо жрать кальций шучу конечно, просто изюмчик и вкусненько или как: у ип васи пупкина работать хорошо и можно ничего не делать, но как-то не престижно. нужно впрячься в крупную компанию. как все. потратить на это время, нервы, галочку поставить вывод напрашивается стандартный и неутешительный для соц статуса кип калм и продолжай отношаться с чужими отношениями. тут и страстная влюбленность, и бабочки в животе, и розовые очки в оправе, как у гарре харта
апд. вообще, нужно к идеалам стремиться, вот че. типа "женюс на леглер и тчк" но вдруг она рыбы и гамлет
Терапия такая. Не пишется фикло - порисуй, не рисуется - сделай клипчек и узбагойзя
Гарри Харт - отличный парень, портной, шпиён. Любит костюмы и убивать людей. Алкоголизируя в баре, находит себе подельника *_____* А так-то, не очень осмысленно хд
за едой я потребляю adult swim. что не очень способствует аппетиту, ну это же и не плохо, да трешовые мультики вроде супер джейл немножко слишком блевотны для этих целей, но вот вчера я напоролся на мистера пиклза. мистера пиклза а это бурная молодость мистера пиклза. хейл сэтан, как он есть АЙМ РИЛИ СОРРИ кровькшки костюм мертвой шлюхи вы не хотите это я еще до суперагента арчера не добрался
правила1) Сфотографируете свое рабочее место и работу, которую вы рисовали/писали самой последней (какая бы она не была - не жульничать!) 2) Выставляете фотографии у себя в паблике. Можно две (стол+работа), можно сетом. 3) Пишете комментарии под фото. Пытаетесь оправдаться за свой бардак =D 3) Не забываете скопировать правила флэшмоба. 4) Тегаете от 5 до 15 человек. 5) Профит!
так, партия завещала оправдываться хд бардак - done. британский флаг не от большой любви. просто лампа светит ночером оленю в глаз и он как бэ намутил абажур. жаль коврика для мыши с котичком не видно. зато видно грантокружку *___* а работа - это картиночки на тему кредитования все лучше, чем инфографика с убогой пародией на тридэ, которую мне лучше бы сегодня отмучить
так выглядит чуть более удобоваримый плейлист, который будем считать выполнением флэшмоба и хартвин фанмиксом потому что ай ду вот ай вонт и все такое
а, вообще, знаете что. первый плейлист тоже хартвиновый. потому что джентльмены, ретро и свинг. электро и рэпчиковые вкрапления должны дерзко символизировать эгзе и самый популярный гаррехартовый фанмикс на 8tracks был свинговым, когда я последний раз проверял
.БЖЕ Я ТАК ЛЮБЛЮ МАЛЬЧИКОВ И МНЕ КАК-ТО ГРУСТНОБОЛЬНО НАВЕРНОЕ ПМС ЗАЧЕМ МАКС ВЕРНУЛСЯ КОНЕЦ МУЧЕНИЙ БЫЛ ТАК БЛИЗОК ЗАЧЕМ Я ТАКОЙ РЕБЕНОК-ДЕБИЛ И НЕ ШИППЕРЮ КЛЕЙН НАПРИМЕР ЗАЧЕМ ВСИО zaplakal *прикладывает тэрона, как подорожник* ДАЛТОН СОЖГЛИ. ДАЛТОН. СОЖГЛИ. СУКА. как вспоминаю, так накатывает. блять блейнофски проще простить А НЕТ НЕ ПРОЩЕ. НЕНАВИЗТЬЯРОСТЬ окейокей, просто деанон напомнил мне о существовании сериальчика из ада\ пожалуй, единственный себофски, который я хотел бы дописать на данный момент это тот, где себащщен болеет и устраивает ролевые игры с шерстяными носками а хантер думает, что не все его таблетки от простуды. а дэйв не звонит\ и кроссовер с гп, но это вряд ли
после первых серий последнего сезона пытался на последнем издыхании оправдать хоть что-нибудь кого-нибудь как-нибудь ЗАЧЕМ *прикладывает ферта, как подорожник* ну вот пусть будет. эт лист ай трайд хд
себофски однострочник бесконечный тлен. серьезно, конца нет – Он бы все равно тебе не дал, – поднабрав, доверительно сообщает Карофски. - Из уважения к Курту. Блейн так, наверное, и сказал. Из уважения. Очень в духе их отношений полных патетики и баталий из-за крема для пилинга – А тебе почему? – мстительно интересуется Себастиан. Потому что очевидно же, что не давал. Себастиан за версту чует этот голодный блеск в глазах. Карофски дергает плечами, тихо бормоча, так, что можно и не заметить. Если не ждать с замиранием каких-то внутренних органов неловкого "не знаю", предвкушая. Они надираются планомерно, так чтобы в ноль. Карофски сказал, что ему надо. А Себастиан просто такой отзывчивый товарищ, настоящий друг, который познается, когда наступает полная жопа и даже стаканы принес, чтобы не хлестать из горла. С ним Карофски не переигрывает лицом, избавляется от вымученной улыбки имбицила. Да что там, даже светский похуизм не может убедительно изобразить. – Я думал тебя подменили пришельцы, бу-бу, – Себастиан принимает серьезный вид, чокаясь с чужим пустым стаканом, - промыли мозги и это... зондирование, все дела. Жуть такая. – Я не ... оо, да заткнись, - Карофски оставил дома кардиган своей бабули, закатал рукава и держится за бычок. Два месяца назад он принялся зажевывать никотин бесконечными мятными пластинками. Блейн не любил запах курева, Себастиан дистанционно выработал аллергию на ментол. Себастиану хочется смять ворот в кантри-клетку и уронить Карофски в кучу желтых листьев под окном, заставить провоняться дымом костра, вымарать весь блейнов парфюмерный букет с кожи. Колесико зажигалки прокручивается со скрипом. Как видавший виды метроном в голове у Себастиана. Четыре-три-два, нет, момент снова не тот. Карофски всегда то зажигалкой своей будет занят, то Блейнами.
деанон гли вот тут рыбодебилил по полной программе мое - только оформление выкладок и графическая часть визиточки. еще профайлы неплохо пошли на троих под литр горючей жидкости еще есть арт, которого нет в выкладках для сикрет санты ах да, сикрет санта когда понимаешь, что ты не создан для организации мероприятий, где все друг на друге повязаны. просто не создан для организации, ок хд
еще ксеновидева есть - 1 шт. их бин - лучший виддер ксенофилии. лучший, потому что единственный почему-то на вимео жопа с качеством и форматом не так бросалась в глаза однажды я осилю магию настроек при выводе . или нет *фп*
Фандом:много Alien vs.Predator, American Horror Story, The Amazing Spider-Man,The Avengers, Star Trek, Teenage Mutant Ninja Turtles, Guardians of the Galaxy, Hellboy, Paul, Pirates of the Caribbean, X-Men, The Hitchhiker's Guide to the Galaxy, The Fifth Element, King Kong Категория: джен, намеки на слэш и гет Жанр: танцульки Рейтинг: PG-13
и тут такой деанон ксенофилии не знаю, зачем вообще этой зимой, подозревая жопу, я вписался в три команды. подозрения оправдались. стыдненько, но ладненько команда - какие-то чудовищные, мимимишные, обязательные, позитивные котики - героический кэп -
как обычно, выдал всего по чайной ложке. что не сделал еще до начала выкладок, того вообще не успел
у меня есть картинка - 1 шт. Дорогой, ты совсем не уделяешь мне внимания *_*
фикло - 1 шт.
Название: И кое-чего еще Бета: alada, KosharikWildCat Размер: драббл, 956 слов Пейринг/Персонажи: омп/омп Категория: слэш Рейтинг: PG-13 Жанр: гоп-бытовуха сии? симптомы уже тогда были на лице
читать дальшеНа складе воняет точно так же, как в переулках, на которых Джеки обычно толкает дурь. Тот же кислый запах тухлятины, душок мексиканской забегаловки, горелые покрышки. Только бомжами не воняет, потому что никто сюда не суется. Снаружи на стене красуется знак картеля, намалеванный красной краской. Джеки надеется, по крайней мере, что это краска, а не еще чего.
Фредди обещает, что отрежет ему язык, если он еще раз откроет пасть. Этот, пожалуй, и отрежет. Джеки вообще не должен быть тут. Его не берут на крупные сделки, где замешана куча бабла и рот лучше не открывать. Но он старается быть полезным. И еще кое-чего, по мелочи. Поэтому напросился и старается об этом не пожалеть.
Так что он больше не комментирует, только смотрит. Потому что тут есть на что посмотреть. Фредди ведет дела с Уго. А Уго – с ксеносами. Говорит, они честнее. Или преданнее, что-то такое обычно всем втирает. Так что за его спиной снова маячит громила. В их районе таких раз-два и обчелся. Они небось еще и поумнее, раз не суются в эту засранную дыру. Своим Уго платит какие-то нехилые бабки. А те сворачивают шеи, как Джеки орешки щелкает, и забывают поморщиться.
Джеки не знает, чего там за букет ценных душевных качеств у этих тварей, у него свой интерес.
Тот, что за спиной Уго, похож на внебрачного ублюдка Дуэйна Джонсона и носорога. Дуэйн Джонсон всегда нравился Джеки, а носорогов он видел пару раз на фото – стремные твари. Уго зовет его "Хэнком", и Джеки был бы не против узнать, чего за ксено-белиберду он так безбожно сократил. Хэнку подошло бы погоняло "скала" или "молот", "дизель" тоже бы прокатил.
У него гигантские ручищи и наросты со срубами на черепе. Джеки слыхал, им приходится сливаться с местными, маскироваться в качестве реверанса здешней, прости господи, культуре: рога подпиливать, штаны носить. Джеки слыхал, у себя там, на родной планете, они разгуливают чуть ли не в чем мать родила. Эту мысль он вчера еще разок хорошенько обмозговал, выгнав из комнаты торчка-соседа.
У Уго есть и другие громилы, но этот типа главный. Типа глава его охраны, что ли, и Джеки сразу его запомнил. Запомнил внимательный взгляд из-под нависших бровей и покатого лба, запомнил татуировки на тыльной стороне кулаков.
Вчера Джеки думал об узоре из жирных концентрических кругов на костяшках и узловатых пальцах Хэнка, пока передергивал перед сном, и теперь не может перестать залипать на них взглядом.
– Чего ты пялишься? – дружелюбно интересуется Уго, сверкнув бриллиантовой фиксой.
– Не, я не пялюсь, Уго.
Он чешет нос и старается не пялиться аккуратнее.
Хэнк стоит, не шевелясь, широко расставив ноги. Не сует руку в карман, готовясь схватиться за пушку. У него, небось, и карманов нет. И пушки тоже.
– Где остальное? – интересуется Уго, переставая скалиться, и его сбитый прикус съезжает на сторону еще сильней.
– До пятницы все будет, – тушуется Фредди. – Уго...
– Где остальное бабло?
– Мы не успели. Слышь, Уго, прости. Все будет.
– Будет, ага, – говорит Уго и смотрит не на Фредди, а прямо на него, гаденько ухмыляясь, – а сегодня придется применить штрафные санкции.
Сука, где он только слов таких набрался.
Фредди пятится, кивает, лебезит, в пятницу-то они точно. Джеки похеру на пятницу, потому что сломанная челюсть маячит перед ним сегодня. Это в лучшем случае. Но он же такой конченый оптимист, сил нет. В животе начинает противно тянуть, и можно не оглядываться, чтобы понять – это за ублюдком Фредди, задвигаясь, шуршит по гравию дверь.
Хэнк шагает к нему, и Джеки старается изобразить хотя бы видимость бетонного похуизма – сохранить остатки гордости, все дела. Но это не день Джеки, потому, когда Хэнк над ним нависает, он как-то по-бабски рвано выдыхает и крепко зажмуривается. "Нечего было пялиться, больной извращенец", – звенит фальцетом в голове голосок Уго. И Джеки становится совсем тошно. Потому что и после всей херни, которая случалась с ним, это пиздец как страшно каждый долбаный раз.
Громила, кажется, ничего и не делает, легонько пихает его. А Джеки уже валяется на грязном полу и, хрипя, держится за живот. Уго идет к выходу, попутно плюнув в его сторону, не попадает – маленькая победа в свете грядущей тотальной задницы.
Джеки ждет продолжения, сворачивается на полу, отстраненно размышляя, как бы так извернуться, чтоб прикрыть голову и живот одновременно. Хэнк встряхивает его так, что накатывает тошнота, и ставит на ноги, придерживая за плечи. Джеки не понимает, нахрена вот это надо. Пинал бы уже на полу, как бывало.
– Жив? – интересуется морда Хэнка, обнажая зубы.
Джеки, кажется, первый раз слышит его голос. Мелодичный, как скрежет тормозов и долбежка перфоратора по металлу, – ничего такой.
И, кажется, он успел приложиться затылком, потому что его нефигово так штормит, а морда с приплюснутым носом делается еще шире. Ноздри раздуваются, и Джеки вспоминает про фишку этих тварей с обонянием, то есть, что нюх у них хороший. Они, как собаки, наркоту искать могут и вообще дохера многофункциональные и полезные в хозяйстве.
– Че ты унюхал там, мудак, – сипит Джеки, и лучше бы ему вообще не раскрывать рта.
– Стояк твой, например.
Джеки смотрит, как тонкие губы расплываются в ухмылке, и все, что дальше Хэнк говорит, сливается в монотонный гул оттого, как кровь приливает к голове и шумит в ушах.
– Да ты охренел, что ли? Я не...
– Рот закрой.
– ... пидор.
– Молодец. Вали теперь через заднюю дверь и не появляйся больше. Тут, – Хэнк сует ему что-то в карман своей лапищей – бумажку какую-то, – а потом широко облапывает ширинку. И оставляет руку там. Джеки успевает только разинуть рот и задохнуться. – А вообще приходи.
* * *
– Легко отделался, – хмыкает Фредди, выныривая из темноты.
– Пошел ты, – Джеки торопится мимо. Нахер Фредди потому что, и потому что с такой довольной рожей после побоев никто не уходит.
– Ты сам напросился, – орет Фредди вдогонку.
Джеки отставляет средний палец, не замедляя шаг. Ему еще больно дышать, трещит голова, но ширинка продолжает неприлично бодро топорщиться. Когда-то в школе ему говорили, как важно бывает найти свое место в жизни, профессию там, все такое. Наркоторговля, кажется, совсем не его область, но, может, эти... тесные связи с ксенообщественностью подойдут.
ТАКОЙ ОБЛОЖИЛСЯ ДИПЛОМАМИ планировал тут длинный пост капсом с эрочкой за маты нно потом меня поставили первым на защиту, а комиссия цать минут разорялась о том, какие мы с дипломом охуэнныэ так что я решил простить и отпустить окей. эта пятилетка была чуть продуктивней прошлой. этот диплом чуть полезней предыдущего
теперь у меня есть время на гейпорево на работу и уборку квартиры. йеей... уверен, когда голова перестанет болеть от недосыпа, а желудок от кофе, я почувствую облегчение хд
когда ничего не успеваешь, рвешь волосы на жопе, не умеешь писать порево, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ. правильно, дети
следующий тур обещает быть тематичным. а я кроме БОЛЬШЕ ФЛАФФА БОГУ ФЛАФФА ничего написать не могу. ну, вы знаете... бытовуха, сомнительные хэппи энды, юст, ешь-молись-дрочи-страдай. вот этот вот флафф
в общем, с феста по заявке по заявке: 4.8. Эггси, кто угодно/Эггси. Вследствие травмы/сильной анестезии у Эггси немеет рука, и он дрочит себе, представляя, что это делает кто-то другой (Гарри, Мерлин, кто угодно).
гарре/эггзе, 620 слов В этот раз все началось с того, как длинные пальцы Гарри сомкнулись на его колене. Чуть повыше, если быть точнее. Когда дело касалось таких тонких материй, как нескончаемый подростковый гормональный бум на рабочем месте, точность лишней не была. – Если потребуется помощь, - сказал Гарри и снова сжал его колено.– С рукой. Если что-то будет нужно... – Да, Гарри, – как ответственный суперагент и контролирующий свои плебейские желания джентльмен, Эггзи кивнул, положил ногу на ногу и диванной подушкой отгородился. – Только скажи. – Это всего на час, – поспешил добавить Мерлин. Мол, даже не вздумай делать из этого проблему. Эггзи не думал – некогда было. Путь до самой дальней в здании душевой мог отнять все пятнадцать минут.
Эггзи снял очки, сунул их за дверцу аптечки и поплотнее закрыл. Проблемы имелись, Мерлин был последним, кому стоило о них знать. Пол был бодряще ледяным. Носки туфель уперлись в кабинку душа. Ощущение сомкнувшихся на колене пальцев выветривалось с каждой, потерянной на дела окологосударственной важности, минутой. Эггзи закрыл глаза. С глухим вздохом прижал потяжелевшие прохладные костяшки к паху и надавил.
Этим утром, когда последний охранник успокоился, прижав руку к дротику в шее, когда жесткий диск был в переносном сейфе, а вертолет на подходе. Когда Эггзи оперся о стену, чтобы перевести дух точно там, где, по его расчетам, находилось слепое пятно для камер слежения, Гарри подошел бы со спины. Не прервал бы связь с Мерлином. Демонстрировал бы выдержку и равнодушие. Мультизадачный засранец со стальными нервами. Сжал бы его стояк сквозь ткань. Наплевал бы на мятые брюки и служебную этику. - Что ты делаешь, - сказал бы Эггзи для приличия. Гарри улыбнулся бы из-под растрепавшейся челки: - Собираюсь залезть к тебе в штаны.
Рука слушалась плохо. Эггзи пару раз сжал онемевшие пальцы и устроил их на четко обрисовавшемся под тканью члене.
Гарри огладил бы его аккуратно, попутно расстегивая молнию. Тер бы и мял, водил бы по всей длине холеными пальцами. Эггзи кусал бы щеку изнутри, расставлял бы ноги пошире. Эггзи сжал бы бедро Гарри, заведя руку назад. Может даже синяки бы оставил. - Ни звука, - сказал бы Гарри, запуская руку в его трусы.
Эггзи зажал рот в реальном времени. Съехав еще ниже, оперся затылком о стену. Кафель категорически не грел, не обхватывал руками, собой. Не походил на Гарри. Эггзи зажмурился до цветных пятен. Его фантазии и не на такое хватало.
Гарри мог бы посочувствовать его ватным коленям и прислонить к хромированной стене спиной. Гарри задрал бы рубашку и раскрытой ладонью прижал бы к напряженному животу член. Гарри заставил бы его облизать свои пальцы. Позволил бы. Потер бы головку большим. У Эггзи не хватило бы воздуха в легких.
Прямо сейчас у Эггзи не хватало рук, выдержки. Здравого смысла, очевидно. Анестезия отходила слишком быстро. Руку покалывало, тянуло. Мозги со скрипом тоже вставали на место.
Гарри сказал бы что разочарован. Что дрочить без разрешения на него, Гарри,- то еще преступление на сексуальной почве. Пиздец, какой сексуальной, леди и джентльмены. И тем не менее. Гарри вовсе не стал бы широко обхватывать его член ладонью, дрочить в одуряющем ритме, от которого у Эггзи поджимались пальцы, болезненно напрягался пресс, рот открывался в беззвучном стоне. Не стал бы накрывать второй влажной ладонью сверху, потирая головку. Гарри не было бы так охренительно неудобно выворачивать запястье, чтобы сжать в горсти его мошонку. – Гарри. Блять, - сказал бы Эггзи. То есть, в самом деле сказал, хрипло, на выдохе. Когда смог дотянуться и втолкнуть в себя палец. Всего до первой костяшки. Зато дрожью прошибло вверх по всему позвоночнику, в ушах зашумело. Эггзи содрогнулся, член пришлось отпустить, чтобы заткнуть себе рот. Он легонько стукнулся затылком о стену, кончая.
– Как рука? – с поддельным сочувствием поинтересовался Гарри за дверью, будто всегда там и был. – Заебись, – одними губами ответил мирозданию Эггзи и покрылся холодным потом. – Настоящий джентльмен не постесняется признать, что иногда нуждается в помощи, – Гарри добавил в голос искренности и щелкнул замком.
как самый незанятой и самый социализированный в мире человек, сходил на обе кингсмен сходки не всех запомнил и узнаю на днявочках, но кругом точно были котики россыпью хд нужно повторить только вокзал, который теперь оранжерея, уже не торт. с другой стороны, не я один так считаю, по всей видимости, так что места было много даже субботним вечером.