и тут такой
деанон ксенофилиине знаю, зачем вообще этой зимой, подозревая жопу, я вписался в три команды. подозрения оправдались. стыдненько, но ладненько
команда - какие-то чудовищные, мимимишные, обязательные, позитивные котики -
героический кэп -
как обычно, выдал всего по чайной ложке. что не сделал еще до начала выкладок, того вообще не успел
у меня есть картинка - 1 шт.
Дорогой, ты совсем не уделяешь мне внимания *_*
фикло - 1 шт.
Название: И кое-чего еще
Бета: alada, KosharikWildCat
Размер: драббл, 956 слов
Пейринг/Персонажи: омп/омп
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: гоп-бытовуха
сии? симптомы уже тогда были на лице читать дальшеНа складе воняет точно так же, как в переулках, на которых Джеки обычно толкает дурь. Тот же кислый запах тухлятины, душок мексиканской забегаловки, горелые покрышки. Только бомжами не воняет, потому что никто сюда не суется. Снаружи на стене красуется знак картеля, намалеванный красной краской. Джеки надеется, по крайней мере, что это краска, а не еще чего.
Фредди обещает, что отрежет ему язык, если он еще раз откроет пасть. Этот, пожалуй, и отрежет. Джеки вообще не должен быть тут. Его не берут на крупные сделки, где замешана куча бабла и рот лучше не открывать. Но он старается быть полезным. И еще кое-чего, по мелочи. Поэтому напросился и старается об этом не пожалеть.
Так что он больше не комментирует, только смотрит. Потому что тут есть на что посмотреть. Фредди ведет дела с Уго. А Уго – с ксеносами. Говорит, они честнее. Или преданнее, что-то такое обычно всем втирает. Так что за его спиной снова маячит громила. В их районе таких раз-два и обчелся. Они небось еще и поумнее, раз не суются в эту засранную дыру. Своим Уго платит какие-то нехилые бабки. А те сворачивают шеи, как Джеки орешки щелкает, и забывают поморщиться.
Джеки не знает, чего там за букет ценных душевных качеств у этих тварей, у него свой интерес.
Тот, что за спиной Уго, похож на внебрачного ублюдка Дуэйна Джонсона и носорога. Дуэйн Джонсон всегда нравился Джеки, а носорогов он видел пару раз на фото – стремные твари. Уго зовет его "Хэнком", и Джеки был бы не против узнать, чего за ксено-белиберду он так безбожно сократил. Хэнку подошло бы погоняло "скала" или "молот", "дизель" тоже бы прокатил.
У него гигантские ручищи и наросты со срубами на черепе. Джеки слыхал, им приходится сливаться с местными, маскироваться в качестве реверанса здешней, прости господи, культуре: рога подпиливать, штаны носить. Джеки слыхал, у себя там, на родной планете, они разгуливают чуть ли не в чем мать родила. Эту мысль он вчера еще разок хорошенько обмозговал, выгнав из комнаты торчка-соседа.
У Уго есть и другие громилы, но этот типа главный. Типа глава его охраны, что ли, и Джеки сразу его запомнил. Запомнил внимательный взгляд из-под нависших бровей и покатого лба, запомнил татуировки на тыльной стороне кулаков.
Вчера Джеки думал об узоре из жирных концентрических кругов на костяшках и узловатых пальцах Хэнка, пока передергивал перед сном, и теперь не может перестать залипать на них взглядом.
– Чего ты пялишься? – дружелюбно интересуется Уго, сверкнув бриллиантовой фиксой.
– Не, я не пялюсь, Уго.
Он чешет нос и старается не пялиться аккуратнее.
Хэнк стоит, не шевелясь, широко расставив ноги. Не сует руку в карман, готовясь схватиться за пушку. У него, небось, и карманов нет. И пушки тоже.
– Где остальное? – интересуется Уго, переставая скалиться, и его сбитый прикус съезжает на сторону еще сильней.
– До пятницы все будет, – тушуется Фредди. – Уго...
– Где остальное бабло?
– Мы не успели. Слышь, Уго, прости. Все будет.
– Будет, ага, – говорит Уго и смотрит не на Фредди, а прямо на него, гаденько ухмыляясь, – а сегодня придется применить штрафные санкции.
Сука, где он только слов таких набрался.
Фредди пятится, кивает, лебезит, в пятницу-то они точно. Джеки похеру на пятницу, потому что сломанная челюсть маячит перед ним сегодня. Это в лучшем случае. Но он же такой конченый оптимист, сил нет. В животе начинает противно тянуть, и можно не оглядываться, чтобы понять – это за ублюдком Фредди, задвигаясь, шуршит по гравию дверь.
Хэнк шагает к нему, и Джеки старается изобразить хотя бы видимость бетонного похуизма – сохранить остатки гордости, все дела. Но это не день Джеки, потому, когда Хэнк над ним нависает, он как-то по-бабски рвано выдыхает и крепко зажмуривается. "Нечего было пялиться, больной извращенец", – звенит фальцетом в голове голосок Уго. И Джеки становится совсем тошно. Потому что и после всей херни, которая случалась с ним, это пиздец как страшно каждый долбаный раз.
Громила, кажется, ничего и не делает, легонько пихает его. А Джеки уже валяется на грязном полу и, хрипя, держится за живот. Уго идет к выходу, попутно плюнув в его сторону, не попадает – маленькая победа в свете грядущей тотальной задницы.
Джеки ждет продолжения, сворачивается на полу, отстраненно размышляя, как бы так извернуться, чтоб прикрыть голову и живот одновременно.
Хэнк встряхивает его так, что накатывает тошнота, и ставит на ноги, придерживая за плечи. Джеки не понимает, нахрена вот это надо. Пинал бы уже на полу, как бывало.
– Жив? – интересуется морда Хэнка, обнажая зубы.
Джеки, кажется, первый раз слышит его голос. Мелодичный, как скрежет тормозов и долбежка перфоратора по металлу, – ничего такой.
И, кажется, он успел приложиться затылком, потому что его нефигово так штормит, а морда с приплюснутым носом делается еще шире. Ноздри раздуваются, и Джеки вспоминает про фишку этих тварей с обонянием, то есть, что нюх у них хороший. Они, как собаки, наркоту искать могут и вообще дохера многофункциональные и полезные в хозяйстве.
– Че ты унюхал там, мудак, – сипит Джеки, и лучше бы ему вообще не раскрывать рта.
– Стояк твой, например.
Джеки смотрит, как тонкие губы расплываются в ухмылке, и все, что дальше Хэнк говорит, сливается в монотонный гул оттого, как кровь приливает к голове и шумит в ушах.
– Да ты охренел, что ли? Я не...
– Рот закрой.
– ... пидор.
– Молодец. Вали теперь через заднюю дверь и не появляйся больше. Тут, – Хэнк сует ему что-то в карман своей лапищей – бумажку какую-то, – а потом широко облапывает ширинку. И оставляет руку там. Джеки успевает только разинуть рот и задохнуться. – А вообще приходи.
* * *
– Легко отделался, – хмыкает Фредди, выныривая из темноты.
– Пошел ты, – Джеки торопится мимо. Нахер Фредди потому что, и потому что с такой довольной рожей после побоев никто не уходит.
– Ты сам напросился, – орет Фредди вдогонку.
Джеки отставляет средний палец, не замедляя шаг. Ему еще больно дышать, трещит голова, но ширинка продолжает неприлично бодро топорщиться. Когда-то в школе ему говорили, как важно бывает найти свое место в жизни, профессию там, все такое. Наркоторговля, кажется, совсем не его область, но, может, эти... тесные связи с ксенообщественностью подойдут.