ии деанон тинвулфа приключился. люблю свою картиночку с котиком
тут я положу стерекопорево эрочки

А знаешь, Дерек, 939 слов
А знаешь, Дерек
Автор: hatter.mad
Бета: alada
Размер: драббл, 939 слов
Пейринг: Дерек Хейл / Стайлз Стилински
Категория: слэш
Жанр: ангст, PWP
Рейтинг: R
Предупреждения: мат, dirty talk
Краткое содержание: – Ты должен мне помочь, – щурится Стайлз и улыбается чуточку безумно.

Стайлз задвигает рывком тяжелую дверь. Привалившись спиной, успокаивает долбящееся с оглушительным грохотом о грудную клетку сердце. Его рубашка – ошметки в подсыхающей корке из черной слизи и чужой крови. Он сдирает ее с остервенением, швыряет подальше в захламленный угол.
Дерек провожает рванье таким взглядом, будто паркет у себя постелил, а не топчет никогда не видавший швабры бетонный пол.
– Блять, – говорит Стайлз, – ну что за… блять.
Он тащится в ванную и полощет лицо, пустив ледяную воду. Моет руки до локтя, задирая рукава футболки.
– Тебя чуть не убили, – он еще хрипит и еще не забыл ощущение холодных пальцев на своем горле, боль и огненные всполохи под опухшими веками. Вряд ли забудет. Он говорит тихо, но Дерек услышит, сукин сын слышит все, и иногда Стайлз боится своих слишком громких мыслей. Сегодня не тот день. – Меня чуть не убили.
– Иди домой, Стайлз, – Дерек торчит в проеме, загораживая проход. Сложил руки на груди – отгородился: проваливай, ты тут без надобности, Стайлз. – Нам всем нужен отдых.
– Вот уж хрен там.
Стайлз не спал двое суток и срать хотел на мнимую заботу. Он гремучая смесь стресса, злости и невыгоревшего адреналина.
– А знаешь, Дерек, – Стайлз проходит мимо, задевает Дерека плечом и сам морщится от боли. Сегодня не день Дерека и не день Стайлза, сегодня вообще фантастический в своей паршивости день, и Стайлз намерен закончить его соответственно, – знаешь, я заебался. Все это – феерический кусок дерьма, который свалился мне на голову. Я рву жопу, стараясь сделать лучше, а получаю… Да, собственно, нихера не получаю за это.
Миллиард возможностей сыграть в ящик и ледяные иглы страха, каждый раз когда Дерек падает, проигрывает, снова умирает, захлебываясь собственной кровью.
– Я чуть не потерял отца, Скотт редко вспоминает о моем существовании. В школе работают маньяки и им сочувствующие. Я никогда не чувствую себя в безопасности. Окно моей комнаты – дверь в параллельные миры, из которых в любое время суток могут вылезти монстры, жаждущие моей крови. И знаешь, что еще, Дерек, – Стайлз набирает воздуха в легкие, но ему даже усилий прилагать не нужно, чтобы произнести это, – так вышло – я не хочу сдохнуть девственником. Мне нужно хоть что-то, понимаешь? Хоть что-то. Что-то хорошее в этой жизни между попытками спасти свою задницу и поисками чужих трупов.
– Ты не…
– Нет. Нет-нет, не начинай это. Все совсем не так, Стайлз. Ты еще встретишь ту самую, Стайлз. Хрена лысого.
– Я что, должен снять тебе шлюху? – Стайлз оборачивается, глаза Дерека, кроваво-бурые, цвета засохшей крови, наливаются ярким блеском.
– О, нет. Но ты должен мне помочь, – щурится Стайлз и улыбается чуточку безумно. Ему не стыдно поднять глаза на Дерека, ему охренительно все равно. – Ты поможешь мне, Дерек. Ты должен нести ответственность. А у меня есть потребности. О… я не знаю, куда и деваться от них. Так что, будь так любезен, сожми свою волю в кулак. Наступи на горло желанию свернуть мне шею. И трахни меня. Это ведь не так сложно? Не такая уж большая услуга за то, что моя жизнь превратилась во второсортный фильм ужасов с дерьмовыми спецэффектами, вроде фонтанов крови и оживших мертвецов.
Дерек нечитаем, превратился в соляной столб. Это ничего, не страшно, почти не стыдно. Слишком поздно для двусмысленных намеков, вежливых недомолвок.
Стайлз подходит вплотную. Лажать – так по-крупному. Дерек не может не слышать заполошный стук сердца. Стайлз слышит и сам. Гул крови в ушах, сорванные выдохи, нотки веселого отчаяния в собственном голосе.
– Понимаю, все может быть не так просто. Кто сказал, что твоих сверхъестественных альфа-способностей хватит, чтобы поднять свой член ради кого-то вроде меня. Но мы справимся, придумаем что-нибудь. Достань из-под матраса свои порно-журналы, подумай о мисс Блэйк. Она, хоть и тварь та еще, но горячая штучка, я могу это признать, – Стайлз не уверен, куда деть руки. Не знает с чего начать. Поправляет отвороты куртки, стряхивает пылинку с дерекова плеча, в глаза заглядывает. – А хочешь, я отсосу тебе. Дерек, хочешь? Никогда этого не делал, но теоретическая база у меня – что надо. Видел сотни раз, представлял даже. Знаешь, как это бывает, иногда энтузиазм компенсирует отсутствие практики. Это про меня.
Стайлз кладет ладонь ему на грудь и ощущает вибрацию, с которой рык зарождается в горле. Ненавидит, как подрагивают собственные пальцы. Почти не дергается, когда железная хватка сжимается на покрытом пожелтевшими уже синяками запястье.
– Ты не знаешь, о чем просишь, – Дерек смотрит странно, ведет себя странно. Не обещает штампованной развязки «мои зубы – твое горло».
– Прекрасно знаю. Посвятил размышлениям об этом уйму времени. Ты даже не представляешь. Я долбаный извращенец. С навязчивыми идеями и стояком каждый раз, когда вспоминаю о том, как ты вытирал стены моей спиной, обещая мучительную смерть. Как мог бы развернуть лицом к стене, нагнуть и… Мне нужно это, Дерек. Пожалуйста.
И это лимит Дерека, он скалится с хриплым рыком, отбрасывает руку, чтобы дернуть на себя, вцепившись в плечо.
– Завтра, – Дерек опаляет дыханием у самого уха, – не вздумай передумать, Стайлз, не вздумай забрать свои слова обратно. Потому что завтра я разложу тебя вон там, на кровати, и буду трахать, пока ты не забудешь о своих фантазиях. Пока не наработаешь практику. И не заткнешься, наконец. Моих «альфа-способностей» тебе хватит с головой.
Дерек щедр на обещания, кладет руки Стайлза себе на плечи, расстегивает, приспускает джинсы рывком.
– Дерек, – скулит Стайлз и сжимает в кулаках грубую ткань. Возбуждение прошивает, закручивается горячим узлом внизу живота. Лишает воли на раз.
Дерек сплевывает на ладонь и дрочит быстро, резко, обхватывает плотно. Доводит до разрядки с беспощадной методичностью, и Стайлз не может дышать. Хватает воздух раскрытым ртом. Едва не виснет на Дереке, роняя голову на плечо. Глушит стон, кончая, прихватывает зубами запястье.
Усталость наваливается, погребает под собой моментально. Его вымывает начисто, не оставляя страхов и сожалений. Взамен только ватные колени и тяжелеющие веки, да дереково "ты будешь в порядке".
– Я не верю тебе, – бормочет Стайлз, когда Дерек, подтащив, сгружает его на кровать.
– Спасибо, – шепчет, проваливаясь в дрему.
– Завтра, – обещает кому-то в полусне.

И ты молчал? 1644 слова
И ты молчал?
Автор: hatter.mad
Бета: alada, билли крэш
Размер: мини, 1644 слова
Пейринг: Дерек Хейл / Стайлз Стилински
Категория: слэш
Жанр: romance, ust
Рейтинг: R
Краткое содержание: Стайлз ловит безобидное заклятие на радость всем, особенно Дереку.

Перед тем как исчезнуть в клубах едкого дыма, корчась, тварь бормочет гортанное нараспев, с ненавистью глядя на Стайлза и Кору. У первого в руках потрепанный талмуд, вторая соединяет меловые концы замысловатой пентаграммы, матово белеющие в темноте. Горячий асфальт крошится, идет трещинами – федеральная трасса не место для изгнания инфернальных мразей.
– Это проклятие, – шепчет Питер, как всегда, под локоть. Дерек не успевает и дернуться, только обмереть от липкого страха внутри, выпустить бесполезные когти. Стайлз глотает последнюю строку, заходясь в кашле, но слова продолжают звенеть в воздухе. Кора дублирует, бормочет под нос витиеватое заклинание, обряд завершается как надо – слепящей вспышкой света, запахом жженых пряностей и серы, чувством паршиво выполненного долга.
– Все в порядке? – Дерека не отпускает удушливое беспокойство. Проклятия бывают отложенные, скрытые до последнего – магический аналог раковых клеток, медленно разъедающий изнутри.
Дерек переживает зря, Стайлз очевиден здесь и сейчас. Дерек перехватывает его взгляд: застывший, полный ужаса, видит лопнувшие в глазах сосуды от вечного недосыпа. Кора машет ладонью перед носом, трясет за плечи. Стайлз отмирает, только чтобы начать беззвучно ловить ртом воздух.
– Дыши! – и Стайлз дышит, и, неловко оступаясь, поднимается на ноги. И молчит.

Дитон обещает, что проклятие простенькое, летальный исход не предвидится, последствия скоротечны и обратимы.
– Она просто пыталась заставить его замолчать, – и в этом имеется определенная доля иронии – львиная, чего уж. Стайлз обводит присутствующих угрожающим взглядом, напрасно пытаясь предупредить поток доброжелательных шуток, полных дружеского участия.
– Хоть у кого-то получилось, – хмыкает Айзек, рассматривая анализы породистых шавок.
– Может, не стоило с ней так жестоко, – подхватывает Питер.
– Неоценимая услуга, – скалится Кора.
Дерек чувствует выжидающий взгляд: «Добей лежачего, не стесняйся», но для разнообразия остается глух к провокациям.
– Продлиться может пару дней. Может быть, неделю, – оглашает приговор Дитон. – Будет проще и безопаснее просто переждать. Думаю, Стайлзу не стоит появляться в школе.

Дома ему тоже появляться не стоит, так решают Стайлз и Скотт. Дерек не представляет, как им удалось донести эту мысль до шерифа с имеющимися у младшенького Стилински пробелами в коммуникативном поле, но вот он, Стайлз, на пороге его студии, укомплектованный набитой доверху спортивной сумкой и запиской, пришпиленной сбоку, поверх найковского логотипа.
«Я помогал тебе. Так что ты должен принять на себя часть ответственности, Дерек. У Скотта живет Айзек. Тоже не без твоего участия. Поэтому лучше бы тебе не пытаться выставить меня за дверь. Тогда я останусь у порога, простыну, заболею и буду мешать тебе спать своим надрывным кашлем долгими холодными ночами. Просто чтобы ты знал».
Стайлз стоит обманчиво расслабленно, прислонившись к косяку и сжимая пальцами откос, так, будто серьезно станет упираться, если Дерек решит вышвырнуть его вон. Воспринимает молчание как приглашение. Обреченный вздох – как приглашение уронить сумку на пол и взгромоздиться на диван, милостиво оставив место для Дерека в противоположном углу.
Молчаливый Стайлз должен доставлять куда меньше проблем – так считает Дерек. И по давно сложившейся традиции просчитывается.
А еще молчаливый Стайлз должен привлекать меньше внимания к себе – Дерек ни на секунду не забывает о его присутствии.

Стайлз не говорит, и несказанное распирает его изнутри.
Дерек мог бы, пожалуй, постаравшись, проникнуться сочувствием. Но слишком занят тем, что не уделяет Стайлзу ни минуты лишнего внимания. У него не так-то много дел, приходится здорово постараться. Он учит латынь, готовит завтраки, сжигает ужины, каллиграфически заполняет поля бестиария. Разнообразит сверхъестественно-бесполезными пометками карту Бикон-Хиллз. Неплохо справляется, пока Стайлз не берется ему помочь, не начинает заглядывать через плечо и толкаться локтями у плиты, не пишет свои бесценные замечания на веселеньких розовых самоклейках, не сует их ему под нос с чувством собственной незаменимости, подозрительно близкий в этом к правде.

Стайлз носит с собой записную книжку.
Зависает над ней на долгие минуты, закусив губу, строча все, что имеет сказать Дереку. Тот ждет до последнего, чтобы навязчиво перевести тему их односторонней беседы, когда уже кажется, что большая часть умозаключений, перечерканная и исправленная, увековечена на линованной странице. Стайлз красноречиво закатывает глаза и отправляет смятые послания в корзину для бумаг, специально по такому случаю заведенную. Забывает в конечном итоге блокнот за диванными подушками, где Дерек заботливо утрамбовывает его под сидение.

Стайлз жестикулирует и использует подручные предметы.
Дерек не представляет, как, но улавливает аналогии между перечницей и Питером, мокрым кухонным полотенцем и ловушкой для нечисти подозрительно быстро. Долго еще безучастно с виду наблюдает гипнотическое мельтешение длинных пальцев у себя перед носом.

Стайлз трогает его.
Трогает, чтобы привлечь внимание – кладет руку на плечо, хлопает по колену, дергает за рукав. Стайлз вторгается в личное пространство осторожно-настороженно, смелея, осваиваясь, превращая в ежедневный ритуал. Нельзя лишать его последнего средства коммуникации. Так думает Дерек, никак не связывая свою щедрость с тянущей глупой тоской от перспективы добровольно с этим расстаться.

Дерек не знает, к чему Стайлз привык. Но это его дом и его правила. И его экспериментальная лазанья на ужин. Он толкает к Стайлзу дымящуюся тарелку через стол, отмечая краем глаза излом брови.
– Не отравишься. И попробуешь первым, – Стайлз наигранно-страдальчески пожимает плечами. Касается локтя под рукавом футболки, привлекая внимание. Дерек передает кетчуп, не глядя на воображаемую бутылку, которой Стайлз потрясает над тарелкой. До конца ужина хранит тлеющий призрачным клеймом на коже отпечаток пальцев.

Дерек неважный хозяин и точно не следует правилам этикета. Не приглашал назойливого гостя и не стремится обеспечить ему комфорт. Просто не находит в себе сил будить Стайлза, успевшего задремать с учебником в его кровати. Остается на диване, уткнувшись носом в обивку, скрючившись и чертыхаясь, вспоминая жалобы Айзека. Спит по закону подлости до позднего утра и чувствует, как затекли мышцы, только когда Стайлз будит, стискивая плечо, и кивает в сторону омлетов и свежесваренного кофе на столе.
– Не за что, – хрипло со сна ворчит Дерек. Готов променять десяток завтраков на еще полчаса в своей постели, где неопрятной грудой лежит одеяло и можно ощутить фантомный след тепла, оставшийся на мятой простыне.

Дерек ждет развернутых жалоб в письменном виде о необустроенности своего жилья. Стайлз не возмущается даже отсутствию телевизора. Оккупирует диван, читая. Переворачивает последнюю страницу и тормозит Дерека, скользнув пальцами по бедру, когда тот проходит мимо, кивает на стол поодаль. Дерек приносит книгу и иррационально отирается рядом и дальше. И, может быть, совсем немного напоминает себе пса, ждущего похвалы, и, может быть, принес бы какую-нибудь ерунду бесполезную, вроде луны с неба, чтобы Стайлз сделал так еще раз.
«Спасибо», – артикулирует Стайлз, подняв глаза, и улыбается широко. А потом еще: «понимаешь с полуслова». С полувзгляда и дюжины касаний.
– Ты слишком предсказуем, – говорит Дерек, ретируясь в кресло-для-рефлексии, предусмотрительно оттащенное в дальний угол.

Стайлз водружает на стол свой лэптоп и удерживает Дерека, сжимая колено: «Да, Люди Икс. Нет, не сможешь снова отлынивать». Забывается так на долгие секунды.
Дерек не пытается уйти, смотрит в экран, читает титры с пристальным вниманием, складывает буквы в бессмысленные слова. И не удерживается, съезжает взглядом на бледные пальцы, пока Стайлз не вспоминает, не отдергивает руку, безмолвно извиняясь. Дерек не поворачивает головы, не хочет видеть виноватый взгляд, хочет, поймав за запястье, вернуть на место.
– Давно собирался посмотреть, – капитулирует и получает вознаграждение в виде острого локтя, то и дело привлекающего внимание к ключевым моментам. – Я узнал Росомаху, за кого ты меня принимаешь?

Стайлз обхватывает его затылок, поворачивает к меткам на карте, указывает на цветные флажки, обозначающие цели или средства, монстров или приблудившихся омег. Дерек смотрит и не видит, теряет концентрацию, как будто СДВГ – это заразно, как будто Стайлз – это заразно, потому что он совершенно точно, совершенно безнадежно болен. Теряет хватку, фокус, замечает только, как рука ложится на шею сзади: «Не отвлекайся».
– Я вижу, Стайлз… – начинает, не может закончить, когда ладонь совсем уж бесцельно, бесполезно стекает по спине вдоль позвоночника, возвращается тем же путем, чтобы невесомо пройтись по плечам.
Дерек только и может, что застыть, не мешая: не спугнуть, увериться самому.
– Заметил, – Дерек констатирует обреченно, оборачиваясь. Стайлз потерял голос, не способность соображать, отмечать детали, вычислять слабости Дерека Хейла. Дерек теряет лицо и остатки здравомыслия прямо сейчас. Стайлз кивает и растягивает рот в нервной улыбке, облизывает свои невозможные губы, скользит взглядом по Дереку сверху вниз и повторяет ладонями весь путь: от ключиц до ремня.
– Давно?
Стайлз мотает головой, а Дерек все не может положить конец ущербному диалогу, блистая красноречием.
– Послушай, я… – Стайлз касается его губ: «замолчи», шагает навстречу, не оставляя между ними воздуха и места для сомнений Дерека: «я тоже». У него подрагивают пальцы, и сердце заходится, пересыхает во рту, а страх мешается с возбуждением, выбивая из лелеемого равновесия на раз.

Дерек сметает, перемешивает все скрупулезно расставленные флажки, обрывает нити разметки, подсаживая на стол. Стайлзу нужно смотреть меньше детективных сериалов, Дереку нужно больше Стайлза. Он и восполняет, утоляет тактильный голод как может, втираясь всем телом.
Стайлз стонет тихо, зажимает рот, приглушая звук ладонью, но это первое, что Дерек слышит от него за всю прошедшую неделю, и не заметить невозможно. Хочет отложить разбор полетов – верит в целительную силу секса с оборотнем, как в зубную фею и супермена.
– Значит, можешь говорить.
– Дерек...
Здесь снова магии никакой, но Стайлза прорывает.
– Дерек… Прости, я хотел сказать, но ты выставил бы меня за дверь. Понимаю, ты злишься. Но давай не будем выяснять это сейчас, поговорим потом, – он частит и трогает-гладит беспорядочно, словно не один Дерек тут хочет захлебнуться в прикосновениях. – Не станем же мы останавливаться вот так, когда наконец… Я ведь долго ждал, если хочешь знать.
Дерек согласен на потом и на это конкретное сейчас, и ужасно хочет знать. Но дает высказаться, только пока расправляется с ширинкой своей и чужой, и прерывает поток слов очень действенно, обхватывая обоих ладонью, заставляет запнуться на полуслове, полувздохе.
– Господи, Дерек…
И Дерек глотает чужие стоны, целуя, давится своими. Едва не забывает двигать рукой, пока ощущений не становится катастрофически мало, и Стайлз не выдыхает хриплое: «Давай, ну», не подается навстречу, не забирается под майку жадно. Дерек оглаживает ребра, метит ключицы поцелуями. Проходится по бедру, оттягивая пояс, сжимает ягодицу. Смотрит в распахнувшиеся глаза и ловит губами вздохи. Забываясь, сбивается на хаотичный ритм, когда Стайлз толкается неторопливо и чертыхается, срываясь на стоны. И его топит горячей волной так быстро и неотвратимо, что было бы стыдно, если бы не Стайлз, кончающий на его живот и пальцы, запрокинув голову, намертво вцепившись в плечи.

– Когда к тебе вернулся голос?
– Пару дней как, – Стайлз прячет лицо в сгибе его шеи. Дерек кожей ощущает, как горят щеки. Свернет горы, если потребуется, но до поры ограничивается каламбуром средней паршивости.
– И ты молчал?


Приворотное, 1138 слово !стеб%
Приворотное
Автор: hatter.mad
Бета: alada, билли крэш
Размер: мини, 1138 слово
Пейринг: Дерек Хейл / Стайлз Стилински
Категория: слэш
Жанр: стеб
Рейтинг: R
Краткое содержание: Однажды Стайлз решил попробовать себя в искусстве зельеварения.

Кому-то бесконечно объективному это могло бы показаться случайным стечением обстоятельств. Упаковка пива на дежурстве в ветеринарной клинике у Скотта без участия Скотта, древняя брошюрка весом в полтонны с крошащимися от малейшего чиха листами, март, опять же. Весна – время любви и гормональных всплесков. Добавить нестандартный подход к решению насущных проблем – с этим у Стайлза всегда полный порядок был, плюс шило в положенном месте.
– Если взять только афродизиак, кто знает, на кого он направит свою активность… сексуальную. Ну, знаешь, этот страстный, хищный альфа-порыв, который должен, вроде как, возникнуть, – Стайлз размахивал руками очень экспрессивно и смотрел томно-мечтательно из-под ресниц куда-то мимо вытянувшейся физиономии Скотта. – Если только приворотное зелье… Скотт, чувак, я реально его нашел! У Дитона на столе, между рецептами и чеками за прачечную. Так вот, оно тоже может не прокатить. Кто знает, вдруг Дерек – тот тип влюбленного, который станет просиживать у меня под окнами ночами и выть на луну. Или там, кроликов оставлять на подушке, вместо того, чтобы им уподобляться. И я не про сыроедение.
– Стайлз, я не уверен…
– Просто аконитовый портвейн для оборотней, который Эллисон посоветовала, тоже результата не гарантирует. Дерек и так не образец адекватности. Детские травмы наложились, да и отношения с женщинами складывались... убийственно. Но если смешать все вместе, эффект должен быть потрясающим.
В идеале он потрясет близлежащую горизонтальную плоскость. Вроде широкого удобного стола для осмотра. Стайлз любовно огладил покоцанную когтями лаковую поверхность и все для себя решил.

***

Невыразительно-бурое месиво вызывало смутное желание превентивно промыть желудок. Стайлз разбавил быстро густеющую массу остатками пива и погрузился в чрезвычайно реалистичные фантазии о последствиях, которые он в радужной перспективе огребет.
– Дерек! – Скотт великодушно прочел, обобщил и озвучил мысли Стайлза. Дерек ввалился внутрь в обычной своей манере: припорошенный пылью и мужественно вымазанный грязью и останками побежденных врагов. За ним успела втиснуться какая-то жертва солярия и перекиси. Застучала шпильками по полу и прижала к боку патлатую шавку в розовых бантах и леопардовой попонке. Шавка смотрела на Дерека из-под своей уложенной собачьей стрижки, кротко поскуливала и демонстрировала поразительное раболепие. Блондинка, напротив, нагло зависла жадным взглядом на обтянутой черными джинсами заднице. Стайлзу показалось даже, что вследствие последних своих экзерсисов с врагами Дерек заработал на них художественно рваное безобразие прямо под левой половинкой. Вытянул шею для лучшего обзора, но Дерек спиной к нему поворачиваться не желал, только смотрел волком и еще бросил Скотту: «Обслужи даму», – не спуская со Стайлза глаз.
– На-ка, выпей, – решительно промямлил Стайлз, придвигая к Дереку плоды своих трудов, – тебе станет лучше.
Дефиниция слова «лучше» была размытой, как мейк-ап дамочки от весенней мороси. Но Дерек подвоха не ожидал, выпил, скривившись, и сразу глазами заблестел. Красными. Видимо, обозначая жажду крови. Или любви, поправился Стайлз про себя. Красный, кроме всего прочего, цвет роз и сердец – это всем известно. А еще печени, почек и прочих жизненно-важных органов, которых было бы обидно лишиться.
– Ее пучит, – между тем разорялась блондинка в соседней комнате. – Не стоило тебе кушать ту фуа-грашечку, да, масюсечка?
Дерек обвел шальным взглядом помещение, Стайлза и рванул туда, где Скотт блеял что-то о своих руках, растущих из неподобающего места, и отсутствующем боссе. Катастрофа разворачивалась на глазах.
– Куда?! – Стайлз кинулся наперерез, преградил собой путь и дверь спиной припер – чтобы наверняка.
– Равр, – ответил Дерек.
– Ты не хочешь ее, – Стайлз в отчаянии выставил перед собой потные ладошки и ломанулся с места в карьер, – ты хочешь меня! Серьезно, это я приготовил эту дря… изобрел новое слово в науке и сексуальной индустрии оборотней.
– Чем ты меня опоил?
Дерек обратил свой горящий взгляд на Стайлза. Запахло жареным, как бы двусмысленно это ни звучало, но не таков был Стайлз Стилински, чтобы отступить сейчас.
– Ничего потенциально опасного для живчика вроде тебя…
– СТАЙЛЗ! – скверный маникюр Дерека грозил лишними отверстиями в нежной Стайлзовой тушке.
– Ладно-ладно, сам посмотри, – Стайлз бочком подвинулся к столу, – тут и рецепт есть.
На рецепте крупными печатными буквами значилось: «приворотное зелье + афродизиак + аконитовое бухлище = Стайлз и Дерек вместе навсегда». Вокруг кружили аккуратные членики с крылышками амуров – предмет гордости и вершина художественных способностей Стайлза. Линованная бумажка пополнилась несколькими отверстиями от судорожно сжавшихся когтей.
– А ты мог бы кондуктором подрабатывать в свободное время, – как бы между прочим заметил Стайлз и попытался, скукожившись, занять как можно меньше пространства. – Не убивай меня сразу, я тебе еще пригожусь. Вот хоть бы и прямо сейчас.
Дерек пошатнулся, вцепился в стол и пошел красными пятнами – алкосмесь, стало быть, подействовала. А потом еще голову опустил. Стайлз послушно проследил за его взглядом и малопристойно, но с большим удовольствием уставился на ширинку. Та выглядела так, будто с размером брюк Дерек не рассчитал.
– Ой… – Стайлз громко сглотнул и в свою очередь мимикрировал под дереков цвет глаз.
– Валяй, – неожиданно легко согласился Дерек, ловко ввернув в одно коротенькое слово кучу рычащее-звонких согласных, – пригождайся.
Стайлз вдохнул, выдохнул. И очень к месту задался вопросом о легитимности своих действий и морально-этической стороне вопроса.
– Слушай, Дерек. Это приворотное зелье, то есть, может ты и не меня бы хотел, но так уж вышло. Я вообще-то категорически против насилия в любых проявлениях, но кто в наши дни не подстелет себе соломки на всякий…
Дерек слушал невнимательно и просто хапнул широкой ладонью затылок Стайлза, а потом выразительно потянул на себя и вниз, второй рукой расстегивая ремень и дергая за «собачку» молнии. С несколькими делами сразу он справлялся легко и непринужденно. «Сразу видно – альфа», – отметил про себя Стайлз, прежде чем звонко стукнулся коленями о пол, а физиономией уткнулся в красноречиво натянувшуюся ткань.
– О Господи Боже, святые Мария и Иосиф…
– Можно просто Дерек, – чуть растягивая слова, пробасил сверху Дерек, с каким-то довольным урчанием прижав голову Стайлза ближе. Шутка была бородатой, но от мистера я-уныло-бычу-24/7 зашла все равно. Стайлз бы посмеялся даже, если бы не был так занят тем, что с замиранием сердца елозил носом и губами по анатомично обрисовавшемуся под тонюсенькой тряпочкой члену. И не мял собственный, проклиная изделия из хлопчатобумажной ткани, в которых выросла вся Америка, за исключительно плотную структуру.
Дерек-младший самую малость превосходил его самые смелые ожидания, но сказав «А», не стоило закрывать рот на самом интересном месте. Стайлз высунул язык и успел старательно облизать его по всей примечательной во всех смыслах длине, подышать горячо и вслушаться в глухое «ммммф» сверху, отозвавшееся толпой мурашек, рванувших вверх по позвоночнику. И только потом официально возненавидел своего лучшего друга с младших классов – Скотта МакКола.
– Что вы… Твою же… Стайлз! – заскулил Скотт. Шавка тявкнула. На пол упала, покатилась и стукнулась о колено Стайлза неводостойкая тушь.
– Блядь, – обреченно заключил Стайлз.
Перспективы, ширинка и горизонты возможного резко от него отдалились.
– Идем-ка, – Дерек деловито упаковался обратно – практически верблюда в угольное ушко запихнул, подхватил Стайлза под локти, рывком поднял на ноги и потащил к выходу.
– Ты со мной еще не закончил? – с надеждой подсказал Стайлз.
– Не-а.
Дверь хлопнула, звон китайских колокольчиков прозвучал эхом победных фанфар.
Внутри Скотт не очень искренне убивался и предлагал дамочке жалобную книгу, пока та не унесла шавку в ночь, прикрыв ей козырьком ладони глаза от греха подальше.
Выпроводив посетителя и картинно поморщившись, Скотт вчитался в выуженный наугад образчик макулатуры со стола. А потом крикнул вслед давно отъехавшему Камаро:
– Не приворотное, а противогрибковое, дубина!

@темы: тварьчество, фб, teen wolf, графомань