Себофске с ВТФ
Название: Porn
Автор: hatter.mad
Бета: alada
Размер: драббл, 972 слова
Пейринг/Персонажи: Дэвид Карофски/
Себастиан СмайтКатегория: слэш
Жанр: флафф, юст
Рейтинг: R
читать дальше— Дэвид. Херово выглядишь, — это у него вместо «здравствуй» и вместо «до свидания» иногда.
— И я рад тебя видеть.
Карофски привык и больше не покупается на дешевые подначки. Это просто стиль общения. Они общаются, представляете. Себастиан поднимается со своего места, когда замечает Дэйва у стойки, и идет к нему, целенаправленно, садится рядом на барный стул. Говорит: херово выглядишь, коньяк здесь паршивый, вокруг одни придурки, посмотри на этого мудака… Он вообще на редкость позитивен, этот Смайт. Теперь Дэйв в курсе, слушает в пол-уха, глупо улыбаясь в свое пиво, потому что знает — сегодня Себастиан в пролете. А потому может весь вечер проторчать рядом с ним, пить паршивый коньяк или паршивый коктейль с зонтиком.
Ближе к утру Дэйв заходит домой, открывает своим ключом, стараясь не хлопнуть дверью. Тихо минует дверь гостиной, где отец спит, а парни в гетрах машут битами. Поднимается к себе, переступая скрипучую ступеньку, щелкает замком. Все остальное требует еще меньше времени. Всего-то и нужно, что включить лэптоп, надеть наушники, дернуть вниз собачку молнии на джинсах. Он кликает куда-то в середину и сразу вязнет на широких ладонях, подхватывающих длинные ноги под щиколотки, укладывая на плечи. Дэйв кончает, когда рот раскрывается в беззвучном стоне. Беззвучном потому, что кто-то идет по лестнице. Он дергает рукой, наушники вылетают, и это хер знает что такое, дрочить в подобной обстановке.
Чтобы достать салфетки, роняя пачку, и вытереть пальцы, приводя себя в порядок, много времени не нужно. Он судорожно тянет на себя одеяло, запоздало вспоминая о том, что все еще полностью одет.
— Дэйв, ты дома? — глухо со сна интересуется из коридора отец, не открывая дверь. Карофски кивает, откашливается, опомнившись, и: «Да-да, пап, конечно».
В этом нет ни черта постыдного, то есть все делают это. Подростки делают это постоянно. Не все дрочат на гей-порево. Не все подростки дрочат на гей-порево, в котором играет актер, напоминающий парня, с которым они каждый четверг болтают в клубе. Когда острый профиль так чудовищно похож, что не приходится даже напрягать фантазию.
Себастиан сказал бы: "Дэвид, ты жалок", "Иди потрахайся, Дэвид".
Иногда Смайт танцует, и милые мальчики лапают его задницу, обхватывают бедра, покачивая в такт музыке, задирают майку на пояснице. Дэйв не видел его без одежды, только тизеры, которыми его снабжают чужие пальцы, то и дело мнущие ткань.
Иногда Смайт двигается, а Дэйв не смотрит в его сторону, это вроде стриптиза, только без стриптиза. Вроде фетиша, но без всяких примочек, что любят извращенцы.
Иногда Смайт просто стоит рядом, как сейчас, опирается локтями о стойку и покачивается на пятках, подаваясь бедрами вперед.
— Что?
— Ничего, — ничегошеньки хорошего. Дэйв не станет думать об этом здесь.
Дэйв вернется домой, откроет дверь своим ключом и повторит ритуал. Засмотрено до дыр — прозвучало бы максимально приближенно к действительности, но на дворе век высоких технологий. Пластинки не царапаются, пленка не рвется, и он помнит "сценарий" с точностью до секунд — на глаз определяет и попадает курсором точно куда хотел.
Это порно без потуг на сюжет, тут нет униформы на голое тело, тюремного душа — есть кровать, профиль, худые бедра, длинные ноги, плоский живот. А перед тем, как взять в рот, тут вылизывают кожу вокруг выступающих бедренных косточек.
Он не умеет, но, когда Смайт стоит перед ним в прокуренном баре, хочет точно так же опуститься на колени прямо на заплеванный пол.
"Я хочу тебе отсосать" — планирует сказать Дэйв, это прозвучит так просто и незатейливо. Как еще оно может звучать. Но представить, как его губы артикулируют это, еще сложнее, чем взять и сделать.
"Бывало лучше", — скажет Смайт, если будет чуть менее, чем гуманен. "В+" за старания", "Неплохо для первого раза", — если будет в хорошем настроении.
Себастиан сидит рядом с ним в темном углу на диване, который создан для того, чтобы прижиматься бедрами и вообще прижиматься. Диван повидал многое, Дэйв тактично скользит взглядом мимо в другие дни. Но они просто сидят рядом. Потому что у стойки нет мест или торчит кто-то, кого Смайт не желает видеть. Себастиан поводит коленом туда-сюда, то и дело взбалтывает в стакане паршивый коктейль, брезгливо оглядывается. Дэйв думает, что его случай клинический, но он, в конце концов, просто подросток, а значит ему простительно зависать взглядом на складке джинсового шва.
И если ему стыдно дрочить на то, как "Себастиана" с экрана втрахивают в кровать, то дрочить на то, как, замерев, губами касаются внутренней стороны колена, еще хуже. Как смотреть дамские ток-шоу или читать чувственные романы, держаться за ручку, провожая — такая же примерно ересь. Так что вот так, Дэйв смотрит гей-порно для девчонок, ничего не попишешь.
Смайт… Смайт бы ничего не сказал. Закатил бы глаза и махнул на него рукой.
— Монтана, Дэвид, — Себастиан пьет, смеется, смотрит по сторонам, но в основном на Дэйва.
— Райс, чувак, можешь даже не спорить, — Дэйв думает, что может. Может спорить сколько влезет, Дэйв готов продолжать всю ночь — у Смайта азартно горят глаза, и все доводы Карофски как об стенку горох. И это как раз то, что нужно.
Потому что пять минут назад, когда на плечо Смайта легла в меру накачанная и не в меру загорелая рука, тот отмахнулся — "занят" — и все еще смотрит на Дэйва.
Это какой-то охуенно прекрасный вечер, и Дэйв пьет, потому что Смайт угощает. И Смайт пьет тоже. А потом точно так же кладет руку на плечо Дэйва и ухмыляется пьяно:
— Покажи мне, где ты живешь, Дэвид…
"Никакого порева сегодня", — думает Карофски и только потом понимает, что Смайт намылился к нему домой. Домой. К нему.
Дэйв открывает своим ключом, шикает на Смайта, указывает на скрипучую ступеньку. Умрет от стыда, если проснется отец. А Смайт закрывает его спиной дверь, щелкнув замком. И делает все наоборот.
Возможно, в этом весь Себастиан, думает Дэйв. Перевернуть все вверх дном, оставить ошметки от его рутины. Потому что теперь очевидно, что профиль вовсе не похож. Что ноги длиннее, и что он просто смотрит странно из-под ресниц, когда Дэйв целует его колени, разводя. Смайт тянет на себя и говорит "сколько можно, Дэвид", "вот так еще пожалуйста" и "утром повторим, Дэвид" и засыпает потом, раскинувшись на нем и на кровати там, где обычно начинаются титры.Название: Ошибки
Автор: hatter.mad
Бета: Kurt Hummel
Размер: мини, 1147 слов
Пейринг/Персонажи: Дэвид Карофски,
Себастиан СмайтКатегория: преслэш
Жанр: ангст
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Дэвид Карофски повторяет старые ошибки
Примечание: некоторое АУ относительно 3.14
читать дальшеДэвид Карофски повторяет старые ошибки, но поделать с этим ничего не может. У него никогда не было решимости и гонора Хаммела — пойти против всех, отстоять свое, сколько-нибудь другое, мнение. Он просто не может так. Не может начать с этого в Терстоне. Утешает себя «временными мерами» и тем, что «после школы непременно будет легче». Проводит каждый вечер четверга в «Скандалах», питаясь через эту отдушину видимостью душевного благополучия и трясясь над своим маленьким секретом в остальное время.
Дэйв просто пытается влиться в коллектив и всегда говорит настороженное «да».
— Хэй, Карофски, ты с нами?
Он кивает, прежде чем успевает задуматься, прежде чем видит что-то знакомое — знакомо-злое отвращение — во взглядах и успевает заподозрить неладное.
— Куда мы едем?
Терстон не МакКинли. Здесь нет открытых геев, здесь не плескают слашем в лицо.
— Пидарасов навестим.
Здесь ждут возле школы и выбивают носы и челюсти. Такая вот школьная традиция.
— Будет весело.
Дэйв чувствует, как покрывается холодным потом, в животе противно тянет. Он замолкает, отворачивается к окну. И слишком боится выдать себя с головой, чтобы это выглядело естественно.
— Эй, все OK?
Он сглатывает липкую тошноту, подкатывающую к горлу, и кивает на автомате, ненавидя себя за слабость. Просто ненавидя себя. Он готов ляпнуть что-нибудь нелепое, подставляясь еще больше, сослаться на sms от двоюродной тетки, на то, что прихватило живот. Хочет спросить зачем, но слишком хорошо знает ответ.
Он не может выдавить ни слова всю дорогу и, кажется, в глубине души еще верит в то, что все это может оказаться глупой шуткой. Пока они не тормозят за деревьями, из-за которых светится знакомая до боли вывеска. Дэйв прирастает к сиденью и может только наблюдать за парой, перешагивающей порог, да разве что благодарить дорогое мироздание, что парни оказываются внутри, а не снаружи. Что это только начало вечера и что, быть может, никто не станет уходить из клуба так рано. Тогда Нику и его дружкам надоест ждать и… Кого он обманывает, конечно, не надоест.
Он хочет спросить, как часто они делают это — караулят подвыпивших геев возле клуба, как часто «навещают пидарасов», как часто ломают жизнь подросткам с поддельными ID, — но все силы уходят на то, чтобы держать лицо, потому что насквозь эгоистичная мысль о том, что его могут узнать и окликнуть, мешает нормально дышать.
Он выходит из машины — внутри его душит спертый воздух и непонимание во взглядах сквозь стекло.
— Дэйв, ты чего? Вылезай.
Он и вылезает, приваливается к машине и пытается достать пачку сигарет, которая путается, как назло, в подкладке глубокого кармана, и ему кажется, что на него смотрят все и все понимают, отчего у него трясутся руки.
— Идут, — шипит кто-то, и Дэйв, как в одном из своих кошмарных снов, провожает взглядом биту, которую один из прихвостней Ника, Мики-Майк-Мэтт, достает из-за заднего сидения.
Дэйв смотрит, как два парня приближаются к ним, идут к машине, должно быть, оставленной чуть поодаль. Просто идут рядом, но сомнений, начерта они выкатились из клуба в такую рань, нет никаких. Через пару секунд он уже различает лица, различает пижонски поднятый воротничок под курткой, и ему непременно стало бы сейчас еще хуже, если бы было куда. Он мог бы, пожалуй, испытывать злорадство: образцово-показательный уничижительный отказ — не то, что вызывает в нем приступы человеколюбия. Но Дэйв только сглатывает тяжело, потому что готов распрощаться с паршивым хотдогом, перехваченным по дороге на тренировку.
Смайт идет на нетвердых ногах, чуть покачиваясь, и совершенно точно выпил куда больше своего спутника. До того и происходящее доходит куда быстрее: он поднимает на них загнанный взгляд, как только ступает под тень деревьев и начинает различать лица, футбольные куртки, оскалы. Дергает за рукав и, не добившись особой реакции, сваливает под гогот, прежде чем за ним успевают погнаться, прежде чем Смайт понимает, в чем дело.
Дэйва почти ощутимо трясет от этого беззащитного пьяного недоумения, скользящего во взгляде, когда Ник отталкивается от капота и, сократив расстояние, бьет без предупреждения и почти без замаха, но Смайт падает все равно.
— Стойте, — ему кажется, что он говорит громко, но на деле выходит хрипло и неразборчиво. Майк-Мики-Мэтт со своей битой останавливается на полпути и оборачивается, смотрит и ждет чего-то, что Дэйву приходит в голову только мгновения спустя.
— Я… слышал сирены.
Ник матерится, вскидываясь, и Дэйв вспоминает обрывок разговора про недавний привод.
— Брось его. Валим отсюда.
И это чудо, не иначе, но он и в самом деле слышит звук дежурной полицейской машины, а может, у дружка Смайта хватило ума набрать нужный номер. Дэйв не смотрит в сторону упавшего тела, залезая на заднее сидение.
***
«Я буду тебе должен». Дэйв понял бы и без подписи, но у него совершенно случайно есть номер Смайта. И как запоздалое эхо стыда мелькает – Смайт совершенно случайно в курсе.
Смайт узнал его там и, может быть, был совсем не так пьян, как показалось. И вроде как благодарен. И, конечно, имеет свой извращенный кодекс чести. В соответствии с которым считает себя обязанным Дэйву.
Дэйв уверен, что никогда ему об этом не напомнит, но его ничему не учит горький опыт. Он слишком хорошо представляет, на что может быть похожа благодарность Смайта, и непозволительно долго пялится в sms, вкладывая в нее куда больше смысла, чем стоило бы.
***
Дэйв повторяет старые ошибки. О, Дэйв просто специалист по этой части. Он берет на прокат костюм гориллы и, кажется, навсегда с успехом умудряется похерить для себя 14 февраля.
Он смотрит остекленевшим взглядом на свою страницу Facebook, которая никогда прежде не была такой популярной, и до сих пор как наяву слышит все, что неслось вслед, пока он не выехал со школьной стоянки, взвизгнув тормозами.
Он таким знакомым уже жестом путается в кармане, пытаясь достать сигареты, пока не вспоминает, что он все еще в своей комнате и мать довольна не будет. И это было бы смешно — как в голове умещаются такие вот мысли наравне с настойчивым желанием сдохнуть — если бы не это самое желание сдохнуть. Он не ходит больше в «Скандалы», не может вернуться в школу, не может дозвониться Курту, раз за разом с тупым упорством слушая длинные гудки. Курт не расстается с телефоном, и если это и значит что-то, то только то, что вариантов не остается совсем и пара сигарет в собственной комнате никому уже не принесут вреда.
Он слепо листает контакт-лист, слабо представляя, что надеется найти. А потом нажимает кнопку вызова. И настолько не ожидает услышать тихий щелчок и глухое «да», что смотрит на телефон еще несколько секунд и подносит к уху только после раздраженного «Карофски?».
— Они узнали обо мне, — забавно, но эту фразу сейчас именно Смайт в состоянии оценить в полной мере, думает Дэйв, слыша в трубке на удивление четкие указания. Смайт не жалеет, не сочувствует, раздает инструкции по выживанию в стрессовых ситуациях. Никаких откровений. Это старый проверенный план с «временными мерами» и четкой установкой, что «после школы будет легче». Непременно. Это не вдохновляет от слова совсем, но заталкивает обратно в колею, похожую на колею самого Смайта. Выверенную, лишенную слез, истерик и жалости к себе. И, может быть, другого ему сейчас не нужно.
— Ты выберешься, — припечатывает Смайт, бескомпромиссно, как всегда, ему нельзя не верить, можно только пойти предложенным путем, — и тогда я расскажу тебе, как понравиться парню.
И Карофски верит, потому что наступать на грабли — стиль его жизни.
@темы:
тварьчество,
фб,
гле,
smythe,
графомань,
sebofsky
-
-
25.03.2013 в 18:33спасибо за эти тексты
-
-
25.03.2013 в 23:50